– Не двигайтесь. Вижу её.
Старательно наведя прицел между двух сверкающих точек, парень плавно нажал на спуск. Карабин рявкнул, сильно толкнув Лёху в плечо. В ответ раздался бешеный рык, что-то забилось в кустах, а потом всё стихло. Сразу после выстрела гномы разбежались в стороны, беря на прицел кусты, в которые целился парень. Замерший с луком в руках эльф вслушался в наступившую тишину, а потом, убирая стрелу в колчан, грустно сказал:
– Всё. Эта жизнь ушла.
– Ещё скажи, что не рад, что жив остался, – возмущённо фыркнул Родри.
– Рад, – спокойно признался эльф. – Но она просто охотилась, чтобы жить. А мы пришли в её угодья и убили.
– Выбрала бы жертву себе по зубам, осталась бы живой, – отрезал Лёха.
– Тоже верно, – вздохнул Эльвар. – Не обращай внимания. Мне всегда становится не по себе, если рядом кому-то больно или кто-то гибнет.
– Старайся держать себя в руках, – посоветовал Лёха, выламывая из сушняка ветку для факела. – Не надо, чтобы посторонние знали о твоих слабостях. Ведь они могут стать рычагом, с помощью которого врагам удастся надавить на всех нас.
– Я запомню твой совет, – подумав, кивнул эльф.
Запалив факелы, гномы осторожно прошли в кусты, где лежала мантикора. Повозившись немного, они выволокли тушу на поляну, и Лёха, не сдержав любопытства, подошёл поближе, чтобы как следует рассмотреть добычу. Мантикора оказалась именно такой, как рассказали гномы. Ловко орудуя ножами, они быстро содрали с твари шкуру и отсекли булаву с хвоста. Потом Родри достал из рюкзака небольшой фиал и, подрезав под хвостом мантикоры какую-то железу, принялся собирать в него вязкую, тягучую жидкость, которая медленно потекла из раны.
Когти и клыки зверя они тоже прихватили. С интересом наблюдая за действиями гномов, Лёха пытался понять, зачем им всё это добро, да ещё в дороге. Ведь сохранить сырую шкуру при тёплой погоде сложно. Но гномы знали, что делали. Набрав из костра золы, они натёрли ею шкуру изнутри, а потом засыпали каким-то порошком из запасов Груда. Потом, сложив шкуру пополам мездрой вовнутрь, гномы скатали её в тугой рулон, который Родри убрал в свой рюкзак. Не удержавшись, парень спросил, тыча пальцем в добычу:
– И что вы со всем этим делать собираетесь?
– Когти и клыки – на украшения, а кровь и жидкость из железы – на продажу, – коротко пояснил Родри. – Маги академии за них золотом платят.
– А шкуру? – не унимался Лёха.
– Придёт время – увидишь, – загадочно усмехнулся Груд. – Скажу только, что правильно выделанная шкура мантикоры способна выдержать прямой удар секиры. А уж обычным ножом или кинжалом её вообще не возьмёшь.
– Их потому так мало осталось, что охотники специально на мантикор охотились. Даже гнёзда разоряли, малышей не жалея ради выгоды, – добавил Родри.
– А это самец был или самка? – поинтересовался эльф.
– Самец, – кивнул Груд. – Так что за гнездо не волнуйся.
– Надеюсь, они не парами живут и нам не придётся от его подруги отбиваться. Хватит на сегодня приключений, – вздохнул Лёха.
– Мантикоры одиночки, – проговорил Родри, устраиваясь поудобнее. – Только во время гона они собираются в небольшие стаи, и спаси тебя пятеро, если вдруг окажешься рядом. И костей не найдут. После того как самый сильный самец разгонит остальных и спарится с самкой, они снова разбредаются по своим угодьям. Самки растят детёнышей одни. Обычно малышей двое. И как только они начинают есть мясо, уходят из гнезда. Спустя цикл это уже будут опасные звери, с которыми лучше не связываться.
