И вот, когда пламя, потрескивая, все же сумело подобраться к ногам обреченных, и когда стало понятно, что еще немного и огонь уже своими языками пламени подберется к человеческим телам, вот в этот момент Великий магистр ордена тамплиеров понял, что настал его час. Собрав все свои силы, подкрепленные самой могучей опорой в мире – верой, а именно верой в высшего судию, он выкрикнул в небо: «Я, Великий магистр ордена тамплиеров, отрекаюсь перед Господом Богом во всем том, в чем оговорил себя под пытками. Не виновны и братья мои по духу и по делам праведным. Все мы, рыцари ордена Храма, служили лишь для одного – для прославления имени Господа в мире». Эти слова магистр произнес так мощно, что, казалось, небо сейчас разверзнется и с него глас Божий ответит христианскому сыну. Но небо не разверзлось, а наоборот, сгустилось тучами еще большим мраком над землей. У всех, кто присутствовал на этом страшном зрелище, не одна мурашка пробежала по телу. Даже коронованная особа, наместник на земле вселенской власти, передернула плечами. И рука эта, ведомая, как считалось, Божьим помыслом, еще раз взмахнула своим белым с вензелями FIV платком, дабы mettre a morte быстрее превратилось в executer. Первый весенний гром своими раскатами подтолкнул было вошедших в оцепенение палачей подбросить в медленно разгоравшийся огонь несколько охапок сухого хвороста. А то уж совсем переусердствовали в приготовлении для «медленного сожжения», слишком уж влажный был хворост. Да и небо забеспокоилось и стало жалостливо к Великому магистру, пошел дождь. Действовать надо было без промедления. И не только палачи, но и все стражники стали быстро подкладывать в эту адову печь заранее припасенный сухой валежник. Борьба воды и огня закончилась победой последнего. Огонь, получив новые силы, стал стремительно поднимать свои угрожающие языки пламени над смертниками. Король удовлетворительно вздохнул, хотя это могли заметить только самые близкие приближенные. И что уж тут смотреть далее, уже не видно тел сопротивляющихся. Дело сделано. Последнее препятствие в упрочение великости короля было устранено. Король еще раз бросил взгляд в сторону места казни. Пламя костра поднималось высоко, освещая своим заревом не только Камышовый остров, но и всю близлежащую территорию вокруг него. Париж не спал. Народ внимал нравоучительный христианский урок. «Finita», – с этой мыслью король собирался покинуть галерею, но… Из горнила пылающего огненного столба Филипп услышал голос Великого магистра: «Я, Жак де Моле, проклинаю тебя, король Филипп, тебя, папа Климент, и тебя, Гийом де Ногаре, обещаю вам, что встретимся через год». Саркастическая улыбка блеснула на лице монарха. И во всеуслышание для своей свиты король произнес: «Finita» – и быстрым шагом поспешил покинуть это место, чтобы забыть эту историю навсегда. Он был довольно таки молод, полон сил и здоровья. А еще он был полон вселенских амбиций. Франция казалась ему уже тесной. Он же теперь один великий, и великие завоевания в его жизненные планы входили. По окончании семилетнего процесса над тамплиерами он стал еще и богат. Богатство породит могущество. Могущество возродит славу французских королей. А еще он был красив. И хотел бы остаться в истории как Филипп IV Красивый. Так что ему до бредовых слов казненного. Путь его только вперед.
Но когда Филипп уже переступил порог галереи, из костра последний возглас 23-го Великого магистра храмовников Жака де Моле заставил его остановиться и взглянуть на небо.
