Они ехали на аварийный посёлок в газике Кота. Бабуин сидел рядом с водителем, а на заднем сиденье сидели Геннадий и Нинка. Геннадий, это был лет сорока на вид основательно пропившийся мужик, но мастер автомобилист. За пристрастие к вино питию, был оставлен своей женой с детьми и проживал спиваясь в гордом одиночестве.
Приехавший в гараж Бабуин, распил одну бутылку французского коньяка вместе с водителями. Замечу гнусное унижение изысканного французского изделия, его пили из горла. Воспрянувший духом Геннадий, предложил на правах холостяка, продолжить банкет в обществе Нинки, работающей в гараже на погрузчике. Что он не однократно и делал, расслабляя свою физиологию. Та охотно согласилась. Нинель, дама в грязной робе, на вид лет тридцати пяти, хотя возможно ей и тридцати не было. Простите, издержки нездорового образа жизни. Так вот эта дама интересная во всех отношениях, только с каким-то не здоровым цветом лица, в особенности с утра, предложила поехать к себе домой, на аварийный посёлок. Хоть и до аварийного было совсем не чего, если через дырку в заборе, но тащиться пешком с дамой разве можно. По этому Геннадий попросил Кота, смотаться до магазина прикупить кое что и тогда уж добраться до берлоги Нинки. Целый день не евший Геннадий, праздновать окончание трудового дня, начал уже в машине.
– А чего ждать? Хорошо сидим. – Сказал он разливая водку. Открыв банку с килькой он густо наложил на толстый ломать хлеба, чищенную Нинкой кильку. Вчера он хорошо поддал и целый день сегодня практически не ел, страдая от похмельного синдрома.
– Я вижу французский коньячок прижился славно, и ты воспрянул душой и телом. – Сказал Кот, глядя в зеркало заднего вида, как Гена подносит ко рту трясущимися руками бутерброд: – Ну вот оказия, судьба злодейка. Превратности судьбы. Кто б мог подумать, что получится скандал. – Произнёс Кот, под Нинкин плач свою тираду.
Наша Нинель в предвкушение не зря прожитого вечера, очень уж эмоционально размахивала руками, общаясь с присутствующем обществом кавалеров. И нечаянно задела своей рукой, бутерброд Геннадия, который свалился на пол, так и не откушенным. Нинель ойкнув, замерла, видя причинённое ею страдание, так красочно отразившееся на лице не евшего целый день водителя. Расплата пришла мгновенно, Геннадий врезал нашей единственной здесь присутствующей даме по лицу, в порыве не управляемого гнева. Да-да мои юные друзья, алкоголизм с наркоманией не только расслабляю нервы, при дозе снимая напряжение, но и разъедают всю нервную систему, как кислота:
– Ты что курица облезлая, размахалась крыльями!
– Я нечаянно! – Ревела Нинель, размазывая тушь по лицу.
– Нечаянно твоя мать прозевала срок с абортом! Чего расселась шкура, давай делай другой бутерброд! – И Геннадий замахнулся вновь, на рыдающею даму.
– Чего делай! Уже приехали! – Ревя сообщила Нинка.
Машина действительно остановилась возле двух этажного, без подъездного дома, на четыре семьи. Они поднялись по наружной лестнице на второй этаж и зашли во внутрь. Скромность жилья будет опущена мною, скажем так, оно напоминало притон. Появившаяся Нинель в старом коротком халате, принялась готовить бутерброды с килькой и сыром. Щека её заметно распухла, но это не помешало ей подвести себе глаза. После того как выпили и закусили, дух праздности и хорошее настроение вернулись вновь. Нинель была на высоте, в обществе галантных кавалеров, блистая своими голыми коленками и распухшей щекой. Она неудержимо ёрзала по мужским коленям, плюхаясь на них и также легко могла вспорхнуть. Ну а после выпитой бутылки, она вообще как-то сильно преобразилась, скажу не лукавя, даже похорошев. Что и не преминул заметь Кот:
