Пару недель назад Николенька сказал Василию, что Бог любит людей, и сила Его любви проявляется в бессилии: «Он никогда не сможет навязать насильно любовь к Себе, не сможет насильно сделать человека нравственно и духовно более совершенным. Потому как любовь не позволяет Ему отнимать у нас свободу».
Василий стал спорить с Николенькой.
Тогда тот в подкрепление своих слов всучил Василию Библию:
– Читай!
Василий, несмотря на свое отвращение к процессу чтения, почти каждый день что-то отмечал для себя в Библии, выписывал и, наконец, решил со мной поделиться впечатлениями. Привлечь, так сказать, в союзники:
– Ишь, Библию дал. Почитай мол, поразмысли, как любит нас Господь.
Почитал, поразмыслил.
Ремнем любит.
Яблоко запретное съел? – Пинок под зад, и вон из рая!
Меня мало почитаете? – Утоплю, как котят!
Города древние, Содом с Гоморрой, не жалея младенцев и стариков, подчистую с землей сравнял.
А как жителей Иерусалима стращал? Такую, говорит, вам жизнь устрою, что будете смерть предпочитать.
И Христос туда же: только попробуйте, говорит, ослушаться. Сразу вам будет плач и скрежет зубов.
Господь, как и всякое начальство, любит тех, кто Его боится, кто ему фимиам воскуривает, славословит. В одной руке у него меч для непокорных, в другой – ремень для проштрафившихся.
Причем и то и другое ежесекундно в деле – такие вот библейские любовь да свобода.
Правильно?
Я рассмеялся, сказал, что не силен в теологии, а посему предлагаю выпить за умных людей, которых влечет истина не только на дне стакана.
Василий недоверчиво посмотрел на меня, но выпить не отказался.
Сегодня с утра Василий, наливая на завтрак стакан бражки, продолжил развивать мысли о ремне и послушании:
– Вот ты интеллигент вроде как, что-то там пишешь, размышляешь, а не нашелся, что мне вчера возразить, потому как нечего.
Но я тебе больше скажу – у Бога с евреями все равно осечка вышла.
Уж как Он их порол, как в строгости держал – они же Его и распяли! Причем на глазах Его самых преданных учеников.
В этом отношении лучше на Сталина равняться – на него никто не смел руки поднять.
Потому как и свои, и враги боялись нашего вождя больше, чем евреи своего Саваофа в Иудее.
Крут был и страну крутой делал.
За это народ и песни ему слагал.
Взаимная любовь и энтузиазм.
Жили просто, без секретов – в каждом доме по портрету.
Чуть позже, освежив душу Цветочным:
– Почему народ против разных там олигархов?
Почему радуется, когда очередного губернатора за решетку сажают?
Николенька говорит, потому, что Путин их на воровстве поймал.
Дудки!
Воруют в России все – от мала до велика.
Народу безразлично, нарушал кто-то из буржуев законы или нет.
В народе как после революции пошло, так до сих пор – классовая ненависть клокочет.
У них денег – куры не клюют, а у нас – на водку не хватает!2
При Сталине люди хоть и жили бедно, но все были равны!
У моей бабушки был маленький курятник, такой же курятник был у соседей.
Жили бедно, вкалывали от зари до зари.
Но были счастливы.
Потому как народу для счастья главное, чтобы никто рядом курятник выше твоего не ставил.
Сегодня Николенька нас с Василием в церковь потащил на воскресную проповедь.
Потом за портвейном принялся рассуждать о свободе духа. Нельзя, мол, в «здесь и сейчас» опыт прошлого привносить. Надо исходить во всем из внутреннего голоса, который тождественен голосу Бога. Дух человека, как и Бог, выше прошлых знаний, законов и пророков.
