Коснулся стопки карт таро, перевязанной бечевкой. Ручная работа – все отрисовывал Янри тонкой кистью, наносил позолоту, заполнял тушью. Развязал. С каждой карты на меня смотрит демон. Там есть почти все, кроме одного. Свою карту он у меня забрал – она ему нравилась. На ней он был прекрасным, похожим на человека. И эти его желтые очки в сочетании с дорогим костюмом… Демон, как есть.
Вообще демонами греки называли божеств, Сократ именовал совесть. Оной у меня нет.
Я встряхнулся, как пес. Приводя себя в чувства. Не спать, Александр, не спать. Не время предаваться грезам о прошлом. Это как-нибудь потом.
Из чемоданчика достал рулон черной ткани, медную пластину печати, девять свечей и мел. Остался совсем маленький кусочек. Нужно будет приобрести еще. Подумал и испугался. Но не прекратил. На ткани еще был виден след меловой звезды. На каждую свечу по лучу. Я ее обвел четкими непрерывными линиями. Заключил в круг, по нему повторил имя того, кто не ограничивался одним прозванием, и вновь замкнул. Казалось столько лет прошло, но надо же – помню все. Словно только вчера делал то же самое: чертил, шептал, расставлял, зажигал пламя.
Я особо не заботился о соблюдении ритуала. Знал, что и так придет. Всегда приходил. Но традиции не позволяют звать просто так. Что-то должно быть. Это как привычка.
Сорвал с пальца кольцо и засмеялся. Я и правда, все еще его носил. Человека нет, а я все цепляюсь за безделушку. Такую жалкую, если подумать. Простое обручальное кольцо. Оно так ни разу и не пригодилось. Все же его пара глубоко под землей, покоится вечным сном, как и моя.
Покачал головой и вогнал в ладонь гвоздь. Боли не почувствовал. Слишком часто так делал. Слишком привык к виду крови. К тому, как она стекает с ладони, горячая, алая.
– … Приди, прославляя дальний Север – где луч света и тьма слились в одно целое, – кровь лилась куда-то мимо. Точнее куда угодно, кроме печати. Я не выдержал и положил ладонь сверху. Прижал.
Что-то явно делаю не правильно. Путаюсь. Смеюсь сам над собой. Так легко и спокойно на душе. Как будто с плеч свалился тяжкий груз.
Бывших охотников не бывает, да?
Тишина. Мягко горит огонь. Только резко похолодало. Прошлось ветерком по босым ногам, тронуло льдом руки, опустилось инеем на стены. Еще немного и, кажется, пойдет снег.
Задрожало, замерло над головой. Близко. Совсем близко. Такое можно спугнуть даже дыханием. Но я знаю, что он не уйдет. Не оставит меня наедине с просьбой, наедине с мыслями. Мне нельзя быть с ними, если никого нет рядом, иначе призраки прошлого заберут меня навсегда, сделают частью своего безумного хоровода. Так бывает, если слишком больно вспоминать.
– Так и не вернул себе крылья? – я не обернулся. И так знал, что все получилось. Зачем только кровь пускал? Он ведь вообще не принимает подобную жертву. Вспомнил видимо, старую привычку. Раньше думал, что все им нужна если не душа, то хотя бы кровь. Многое думал. В старости опять вернулся к началу. Не зря же говорят, что старики, как дети.
– Ты не Алистер, но наглеешь с невероятной для человека скоростью. Я восхищен. Хочешь, пожру твою душу?
– Прошло уже много лет, – заметил я, всматриваясь в неверное пламя свечи. Оно дрожит, и порою я ловлю себя на том, что вижу в нем знакомые облики. Иллюзия, как он и любит. Меня же от них воротит. Плавали, знаем. Ничего в этом нет хорошего. – Душу мою ты не тронешь. Траванешься, если она у меня еще есть.
