Последние два дня после обеда Наташа дремала в гамаке и питалась клубникой с грядки. Правда, та сильно заросла сорняками и больше напоминала землянику. Ягоды уродились мелкими, жёсткими, но очень сладкими. А вечером Наташа заваривала вкусный чай из запасов прежней хозяйки и, если не было индюка, пила его, сидя на крыльце, наслаждаясь вечерней прохладой и запахами леса.
Вчера она решилась сесть в лодку. Притащила на берег вёсла и даже прошлась по шатким мосткам. Когда ступила на дно лодки, та закачалась и едва не зачерпнула бортом воду. Наташа удержала равновесие и вставила вёсла в уключины. Оказалось, грести не так уж и легко. Пока у Наташи получилось только по кругу, отплывать далеко от берега она не рискнула. Вдруг с виду спокойная река унесёт неведомо куда? Ей, конечно, хотелось разнообразить будни, но не собственными поминками. Вёсла она не унесла, оставила в лодке, чтобы потом как-нибудь повторить заплыв, может, даже добраться до другого берега. Только нужно не забыть о перчатках, она провела полчаса в роли лодочницы, а нежная кожа ладоней сразу же обзавелась мозолями.
Недалеко от гамака сидел индюк. Поджидал, когда Наташе надоест раскачиваться и понадобится в дом. Она опустила взгляд, оценила расстояние до крыльца, но не успела придумать выход из западни, как услышала голос. У калитки стояла девушка с большой корзинкой и звала хозяйку, вглядываясь в окна дома:
— Есть кто? Я молоко принесла! Нужно молоко-то?
Индюк встрепенулся и кинулся к калитке. Наташа уже хотела предупредить незнакомку об опасности, но индюк затормозил у забора, немного постоял и безразлично поплёлся в кусты крапивы. Нападать точно не планировал. Наташа удивлёно хмыкнула: значит, только она враг номер один, а на остальных ему начхать.
Наташа нехотя выбралась из гамака и приблизилась к калитке. Незнакомка поставила корзину на траву. Освободив руки, старательно гладила рыжего кота, сидящего на заборе:
— Тарасик хороший, соскучился, бедняга. Хороший мой. Жирненький какой, красивый.
Наташа приблизилась с другой стороны забора, тоже погладила кота. Он выгнулся и вспушил ёршиком хвост, подставляясь под ласку. Она оглядела девушку, догадываясь, что это, видимо, та самая Марьяна, разносчица молока, которую ей пыталась навязать местная дама. Выражение «кровь с молоком» обрело реальное воплощение. Пышущая здоровьем, крепкая и красивая какой-то натуральной красотой. Коса толщиной с руку, высокая грудь, покатые плечи. Всё в ней было яркое и настоящее. Даже неухоженные довольно густые брови смотрелись органично и дополняли облик русской красавицы.
Наташа подавила в себе приступ зависти к этим бровям. Её, пока ещё тонкие и редкие, отросли совсем недавно.
— Тарасик? — она почесала кота за ухом. — Ваш?
Девушка покачала головой.
— Луки. Раз он тут, значит, Лука скоро приедет. — Она достала из корзины литровую бутылку молока. — Хотите? Свежее, с утренней дойки.
Наташа наморщила нос. Молоко она с детства не переносила, а с тех пор как в детском саду в какао попалась пенка, от одного запаха включался рвотный рефлекс. При этом творог и кефир всегда были в её меню, а вот с молоком она не подружилась.
— Нет, спасибо. Я не люблю молоко.
Марьяна нахмурилась. Она не могла себе представить такое диковинное существование: жизнь без молока.
— Нельзя?
Наташа удивилась:
— Можно. Не люблю просто.
Марьяна замялась, положила бутылку в корзину и отошла от калитки.
