И надо же было так случиться, что Генри умудрился потерять шляпу выпускника, в которой он должен быть на торжественной церемонии всего через неделю.
Его с позором выгонят из колледжа, хлопнув аттестатом перед носом, в отчаянии уверял Генри. Элайе не понравилось, что при всём этом глаза его почти не двигались и не моргали, а это было явным признаком приближающийся истерики. По-видимому, нрав у того старика действительно был прескверный.
Гость спросил ещё раз:
– Вы правда не можете её сшить?
Правда. Элайя имел очень смутное представление о шляпном деле, а делать что-то наобум было не в его правилах. Но и оставлять этого паренька в столь плачевном состоянии на грани краха он тоже не хотел.
– Хм, Генри. А ты не помнишь, где потерял её?
Этот глупый вопрос заставил вырваться из него воплю безнадёжности.
– Знал бы я – сидел бы я здесь, сидел бы, сэр?.. О, сэр, вы не представляете, как раздуется и побагровеет профессор Абсолют, когда увидит – а он увидит – мою непокрытую голову, и тогда…
Этого было довольно, чтобы Элайя Фант окончательно решил, как нужно поступить. Странный способ помочь человеку, но все используют то, что им доступно.
– Пойдём со мной.
Парень замер на полуслове и в комнате повисла тишина, которую сопровождал ливень за окном. Мокрый звук по стёклам и камням.
Хозяин и гость остановились перед одной из дверей, что вела из гостиной. Первый не сдержался и усмехнулся. Хотя сейчас нужно было быть серьёзнее. Второй же просто присутствовал в комнате, хотя полезнее было бы расслабиться.
– Не думаю, что ты захочешь кому-нибудь об этом рассказать. А расскажешь – тебе всё равно никто не поверит.
Перед Генри открылся проход, пропуская его вперёд. Это был тот самый коридор, который так и остался не запертым.
– Что это за мес…
Не дав опомниться, Элайя Фант схватил его за рукав и быстрым шагом потащил вперёд, сквозь окутывающий их поблёскивающий дым, стирающий очертания предметов. Они быстро прошагали мимо выщербленных дверей и потёкших полосатых обоев, тревожа маленькие огоньки на стенах воздухом, клубящимся следом; Элайя перешагивал, а парень – спотыкался о песчаные насыпи и осколки витража, выпавшего из красной двери, но которых было несоизмеримо больше, чем требовало пустое место; портной быстро обходил, а юнец неуклюже вваливался, утягиваемый его рукой, в пылевые зиккураты, воздвигнутые здесь осенними домовыми, чьи скелеты из жухлой листвы валялись рядом; двери разной степени обветшалости и обугленности проносились мимо, когда одна из них распахнулась, и студента втолкнули в неё.
…Они стояли на крутом берегу реки, залитой светом. Она была узкая, всего футов двадцать шириной и очень чистая. С противоположного берега к воде свешивались раскидистые ивы и липы, пышным букетом обволакивая весь горизонт, тонувший в буйной растительности. Небо было высоким, в маленьких облачках и пронзительно-голубое – для глаз было шоком из мрака попасть в солнечный полдень, в царство природы с шелестом воды и мириада травинок.
Но ученическое потрясение Генри так повлияло на него, что уже не осталось сил на здоровое удивление или хотя бы испуг. Он просто побрёл, шаркая по земле, к нависшему над водой краю обрыва.
– Как мы сюда попали? – интерес в его голосе появился только из вежливости. Но глаза округлились с совершенно искренним ужасом, когда паренёк обернулся.
Элайя Фант сам по себе был человеком не низким, больше шести футов, что доставляло бы ему некоторые неудобства, бывая он в домах со стандартными дверными проёмами. Сейчас же портной стоял перед своим поздним клиентом, увеличившись вдвое. Выпрямившись в свой огромный рост, Элайя небрежно опирался на покосившуюся дверь, пространство позади которой ломалось, как отражение в битом стекле.
