Дни ветра - страница 8

Генри таращил глаза и раскрывал рот, как рыба. Против обычного, хозяин дома не усмехался.

– Узнаёшь место? – сказал он спокойно. – По-видимому, ты был здесь не так давно.

– Да… Это был пикник, три дня назад…

– Ищи свою шапку. Не обращай на меня внимания. Займись делом, Генри.

Ещё не совсем осознав, что от него требуется, студент глазел на мужчину высотой в тринадцать футов: видно, как мягкая земля вдавливалась под ним, а волосы трепетали на высоте ветра, неосязаемого для обычного человека. Спохватившись, Генри бросился к небольшой полянке, бормоча на ходу.

– Мы были здесь… Утром нам выдали мантии, и мы решили не оставлять их дома, сразу отправились сю…

Он бегал, шуршал травой, заглядывал под кустики, разгребал кустарники.

– Нет… Здесь нет… И здесь… Здесь – тоже… А может…

– В эти дни стояла жара и безветрие, – крикнул Элайя Фант (в два раза громче обычного), когда парень свесился на краю берега, пытаясь увидеть что-то внизу. – Её не могло снести вниз.

– Тогда здесь искать бесполезно, – опять расстроившись, сказал тот. Ему указали на выход.

Пропустив студента вперёд, Элайя сам кое-как протиснулся в дверь, чем разломал её ещё больше. В первые секунды они только чихали от пыли, уже полюбив вдыхать полной грудью свежий воздух; потом – снова помчались по узлам коридора. Они поворачивали направо четыре раза и оказывались в новом месте, ныряли в дыры в стене, обдирая руки о торчащие гвозди и отломанные косяки; юнец не поспевал, рискуя остаться в одном из проходов, освещаемых лишь слабыми огоньками да призрачно мерцающим дымом.

Без предупреждения, Элайя Фант втянул его в инкрустированную ржавчиной дверцу.

Лунная ночь с лёгким наплывом облаков, безветрие и открытая галерея, выложенная почерневшим мрамором. Окружающий со всех сторон массивный Стэнс-колледж с его башнями и шпилями – они были в арках внутреннего двора, истоптанного тысячами ног. Не горело ни единого окна, всё было погружено в темноту, спасаемую лишь лунным светом и отражением его от глянцевитых травинок.

– Ищи, – прогудел над студентом голос гиганта.

Генри бросился бегать по двору, стараясь держаться в стороне от трещин, тянувшихся по воздуху от самой двери. Он иглой обмётывал колонны, уплотнял газон быстрыми шагами, проныривал в любое доступное пространство, пытался привыкнуть к скудному свету, отмахивался от ночного тумана; он то замирал в задумчивости, тщившись вспомнить, то, вдохновлённый новой надеждой, мчался в главный холл университета, заставляя своего спутника следовать за ним семимильными шагами по бесконечным лестницам, переходам, залам, аудиториям. А тот смотрел, как он разгребает кипы книг и бумаг в студенческих комнатах, мечтая случайно наткнуться на свою пропажу; наблюдал, как юнец с опаской проникает в кабинеты профессоров, хотя бы для того только, чтобы не винить себя за непроверенную возможность. Но всё было тщетно, всё было зря.

Они возвращались назад по разделённым полосами тьмы и лунного света коридорам. Элайя одним шагом миновал лестничный пролёт, Генри волочился позади.

– Неудачник, – слышался его удручённый шёпот.

…Они побывали ещё во многих местах. Собрания, таверны, чьи-то квартиры, парки, набережная, улицы, улицы, улицы – двери открывались в десятки мест, в которых побывал этот теряющий надежду паренёк. Они попадали в безлюдные места ночью, утром, днём, вечером: залитые светом, погружённые в тревожное мерцание керосиновых ламп, в запачканные и блестящие чистотой и изящностью помещения, в которых хозяину чёрного дома приходилось складываться втрое; в некоторых переулках бушевал такой ветер, что студенту приходилось держаться за ногу своего проводника, чтобы не улететь вместе с газетами, – тот мягко покачал ветру пальцем, и бунтарь утих. В ресторанах и лавках Генри ползал под столами, осматривал все шкафы и буфеты, каждый ящичек, проверяя слуг и хозяев, не прикарманил ли кто его драгоценность. На колокольной башне, где он недавно был с друзьями, сразу стало ясно, что искать просто негде. Элайя предположил, что шляпу могло сдуть порывом в любую сторону, но Генри вдруг вспомнил, что был здесь задолго до того памятного дня. Через одну из дверей они угодили на выжженную дотла улицу, но поспешили покинуть её из-за нестерпимого гула, стоящего в воздухе. В печатном доме, куда его тридцатого числа занесло по нужде приобретения книги прямо из-под станка, он заставил помочь ему перевернуть печатные прессы, чтобы увериться, что шляпы нет под ними в какой-нибудь щели. В лесу, где он с сокурсниками ездил верхом, Генри неуверенно махнул рукой, сказав, что откуда здесь ей оказаться, а потом стал метаться от дерева к дереву, и большая удача, что поднявшийся из ниоткуда ветер поднял в воздух всю листву и ветви кустов так, что земля стала видна вокруг на полмили – ярко-синюю шляпу можно было бы сразу разглядеть. Но и тут, обшарив весь лес, он не смог её обнаружить.