Обнимаю её за талию в ответ, прижимая к себе, и чувствую, как она мгновенно вытягивается струной в моих руках от напряжения. Только дышит часто-часто, оставляя влажный горячий воздух на моём подбородке.
- Потому что сначала я, потом он, Цветочек. Запомни. Всё, у нас уговор, пошли ко мне.
21. 21. Алиса
Артём, присев, вжикает молнией на тенте одноместной черной палатки, разбитой на самом краю палаточного лагеря.
Здесь не безлюдно, метрах в ста пятидесяти ходят другие ребята, болтают, смеются, где-то в палатках горят фонари, освещая их изнутри, но всё равно чувство такое, что мы в этой чёрной звёздной степи только вдвоём. Одни.
И меня штормит от этого.
От этого и ещё от тысячи других эмоций, пережитых за этот вечер. Я словно в стельку, хотя не сделала и глотка. Возбуждение, злость, растерянность, обида, разочарование, предвкушение - всё это разом сводит с ума и сбивает ориентиры.
Что именно я чувствую? Не понимаю ничего уже. Потому что...
Потому что, когда в ангар к нам с Наумовым ворвался Артём со своими идиотскими намёками, я ведь на самом деле не только разозлилась, но и испытала странную радость. Даже не радость - триумф.
Что искал. Что нашёл меня.
Он так на меня смотрел в тот момент, пожирая своими почерневшими жадными глазами... Так, что внутри в ответ всё сжалось и затрепетало. И захотелось не только снова оттолкнуть, но и поддаться, чтобы уже поймал и окутал этой жаркой темнотой, исходящей от него.
Лишь на мгновение, но так остро захотелось.
Глеб Янович так не смотрит на меня. И я не уверена, что когда-нибудь так посмотрит. Не уверена, что он вообще способен на это.
Как и не уверена, что Артём так не смотрит на любую нравящуюся ему на данный момент девчонку, и это лишь способ добиться пропуска в трусы. Действенный и быстрый, а потом он начнет бегать за другой, точно так же пожирая глазами и преследуя словно добычу, пока не добьётся своего.
Боже, и почему я вообще наткнулась на него, а?!
- Прошу, - в голосе Базова лёгкая издёвка, а в глазах - затягивающая чернота, когда он откидывает край палатки, приглашая первой заползти внутрь.
Палатка невысокая и маленькая, так что единственный способ туда попасть - встать на четвереньки, а там я смогу разве что сесть, забившись в угол.
- Ты издеваешься, - нервно облизываю сухие губы, прикидывая, что, когда мы заберемся туда вдвоем, "массаж" можно будет сделать и без рук - просто трясь в тесноте друг о друга.
- Пока нет, - хмыкает на это Базов и, пожав плечами, залезает первым.
Возится там пару секунд, и изнутри тент подсвечивается тусклым желтым светом походного фонаря.
- Алиса-а-а, - зовёт нараспев.
Набрав в лёгкие воздух как при нырке, нагибаюсь и протискиваюсь в палатку. Почти сразу оказываюсь лицом к лицу с её хозяином, который, чуть заметно улыбаясь, цепко смотрит на меня.
- Что?! - огрызаюсь, отползая от него как можно дальше.
- Ничего...
Артём вжикает молнией, отрезая нас от остального мира.
Я озираюсь по сторонам, лишь бы не пялиться на него. Ладони вспотели, и сердце больно частит в груди. Я очень зла на него из-за Наумова, но ещё я дико нервничаю. И низ живота жарко тянет. О том, что кажется, у меня влажнеет белье, упорно стараюсь вообще не думать.
Это ведь из-за Глеба, да?
В палатке Артёма спартанские условия и ничего лишнего. Тонкий матрас на весь пол, приличный спальник, в углу большой туристический рюкзак. Рядом самые необходимые предметы обихода - стаканчик с зубной щеткой, бритвой, стальная миска, швейцарский нож валяется...
