До движения (сборник) - страница 10

– Я что-то не то делаю, да? – спохватилась она.

– Да в общем-то… Вот только обычно наливают чуть меньшими дозами.

– Ой, извините! Ну я не знаю, я в баре не работала никогда…

Джона мы в тот вечер так и не дождались, хотя сидели за стойкой его бара довольно долго. За это время я осушил-таки поданный мне стакан-переросток. А потом даже настоял, чтоб с меня взяли плату хотя бы как за двойную порцию – не хотел портить карму, наживаясь на чужой неопытности. И мы направились домой. К тому моменту на Прибалтику налетел теплый воздух; на нетрезвых ногах мы бежали в зимних пуховиках под проливным дождем по спящим рижским улицам и громко хохотали.

Тарту, середина марта, позднее утро. Ночью был сильный снегопад, и уставшие дворники только-только заканчивают разгребать улицы. А небо само справилось: расчистилось и стало ясным, ярким и очень высоким. Подтопленные солнцем снежные шапки на крышах тяжелеют, соскальзывают и шлепаются на дорожки – брызги. Какой день недели? Не знаю. Мы в отпуске, и совсем скоро нам предстоит уехать из этого города.

Мы на пешеходной улице Рюйтли – главном променаде городка. Не жалея перчаток, расчистили себе лавку с высокой спинкой и уселись. Стали лениво глазеть по сторонам: на прохожих, на окошко керамической мастерской, в котором выставлены премилые глиняные бесполезицы. На усиливающуюся капель с крыши дома напротив. До нашего автобуса в Нарву еще много времени, а заранее приходить на вокзал совсем не хочется. Может, купить себе крохотную рукодельную эстонскую чашечку? На память, да и для чаепитий сгодится. Хотя далась она мне…

С перпендикулярного проулка на Рюйтли вывернула ясельная процессия. Шествие прелюбопытно организовано: центральная роль в нем отдана длинной (метра два) игрушечной сороконожке, которую за голову и хвост несут две воспитательницы, а их малолетние подопечные идут, держась за торчащие в стороны сороконожьи ноги. Движется эта конструкция очень медленно: дети совсем маленькие, смешно укутанные – ручки-ножки слушаются плохо. К тому же если кто-то из десяти-двенадцати мелких вдруг запинается и валится (а происходит это часто), то тянет за собой вниз всю гусеницу. Приходится останавливаться, подниматься при помощи взрослого на все (сколько их там?) ноги и лишь тогда продолжать движение.

Пока мы дивились организационной находке для выгула молодого поколения, из-за высокой спинки нашей лавки выплыла еще одна процессия с многоногим крокодилом во главе; направлялись они навстречу гусенице. Наблюдать стало интересней, и даже потенциальный керамический сувенир вылетел из головы. Наконец процессии поравнялись: воспитательницы выпустили из рук головы и хвосты плюшевых проводников и стали приветствовать друг друга объятиями. Дети моментально воспользовались случившейся свободой, и обе группы, отпустив системообразующие ноги, дружно свалились в одну кучу.

Коротко поболтав, взрослые стали разбираться с воспитанниками. Растащили одну кучу на две примерно равные, установили каждого детеныша с четырех конечностей на две задние, прицепили всех к соответствующим тотемным животным. Огляделись – хохотнули. Отняли от гусеницы и от крокодила по ребенку и поменяли их местами. Попрощались и поковыляли в прежних направлениях.

Мы сидели и думали: а если они не все ошибки при пересборке устранили? Живо представили сценку: приходит вечером родитель мелкого домой забирать, а воспитка ему такая и говорит: «Ой, вы знаете, ваш Андрес сегодня в соседнем садике в паре кварталов отсюда, вы не могли бы туда зайти?» А если они и после обеда гулять выходили и снова перепутались, но уже с третьей группой? Тогда во втором садике могут еще раз перенаправить – это ж целый квест получается. В прочем, ничего страшного: Эстония маленькая – вся страна по численности меньше нашего Екатеринбурга, а Тарту так совсем крошечный по этим меркам. Все всех знают – никто не пропадет.