До и после современности - страница 4

Уже с 1990-х гг. тенденции к сокращению труда (экономически – процентному уменьшению его доли в ВВП[32]) наблюдаются не только в производственной, но и в сервисной и управленческой сферах, границы между которыми по мере распространения цифровых технологий все больше размываются[33]. Как отмечал в своей вышедшей в 1995 г. книге «The End of Work» Дж. Рифкин, новые информационные и телекоммуникационные технологии вытесняют человеческий труд как из промышленности, так и из сервиса, менеджмента, сельского хозяйства и высокотехнологичных сфер экономики, что ведет не просто к безработице, а к исчезновению массовой занятости как таковой и являющейся следствием этого фундаментальной перестройке социальных структур: «Наступила информационная эпоха. В грядущие годы новые более совершенные технологии будут все в большей мере приближать цивилизацию к такому состоянию, когда почти исчезнут работающие. В сельскохозяйственном, промышленном и сервисном секторах машины стремительно замещают человеческий труд и сулят появление к середине XXI столетия экономики с практически автоматизированным производством. Полное замещение работающих машинами заставит все страны пересмотреть свои представления о роли людей в социальном процессе»[34]. Четвертью века спустя этот «end-of-work argument» представляется вполне основательным, так как все больше работников сферы обслуживания очевидно проигрывают «race against the machine»[35]. В свою очередь, все более значительную долю производственной сферы составляет выпуск информационных товаров, обеспечиваемый минимальным привлечением рабочей силы, тем паче, что такого рода продукция практически не требует персонала и затрат для тиражирования, транспортировки и хранения[36].

Внедрение новых технологий видоизменяет целые отрасли экономики. Речь идет о беспилотном транспорте (существуют расчеты, по которым к 2030 г. в эксплуатации будет находиться 100 млн беспилотных автомобилей[37]; вообще, «в будущем человек не будет управлять транспортным средством», – говорит Н. Уэмура[38]), автоматизированной и онлайн-торговле, компьютерном биржевом трейдинге и др. Автоматизация и робототехника снижают потребность в труде и сокращают занятость не только в сельском хозяйстве и промышленности, но и в строительстве, грузовом и пассажирском транспорте, розничной торговле, сфере общественного питания и т. д. Прогрессирующая роботизация грозит оставить без работы миллионы менеджеров, консультантов, продавцов, кассиров, водителей грузовиков и автобусов, таксистов, автомехаников, бухгалтеров, страховых агентов, врачей и представителей других профессий. Как пишет К. Шваб, «около 47 % рабочих мест в США подвержены риску автоматизации, вероятнее всего, уже в течение двух следующих десятилетий, что будет характеризоваться значительно более широким спектром профессий, разрушаемых значительно быстрее, чем в процессе сдвигов на рынке труда, происходивших в течение предыдущих промышленных революций»[39]. Это заключение базируется на исследовании 2013 г. оксфордских ученых К.Б. Фрея и М.А. Осборна «Будущее занятости», в котором с помощью статистического моделирования была проанализирована возможность автоматизации действий и навыков, требующихся в рамках 702 профессий/специальностей. Результаты показали, что в ближайшем будущем под угрозой лишения работы окажутся не только кассиры и таксисты, но и высококвалифицированные специалисты умственного труда, такие как юристы, журналисты, финансовые аналитики и др. Рассчитанная вероятность, что к 2033 г. будет замещена компьютерными алгоритмами деятельность специалистов по телефонному маркетингу и страховых агентов, составила 99 %; для спортивных рефери данная цифра равняется 98 %, кассиров – 97 %, шеф-поваров – 96 %, официантов, равно как и секретарей юридических контор – 94 %, экскурсоводов – 91 %, пекарей и водителей автобусов – 89 %, строительных рабочих – 88 %, ветеринарных фельдшеров – 86 %, охранников – 84 %, моряков – 83 %, барменов – 77 %, архивариусов – 76 %, плотников – 72 %, спасателей на воде – 67 %