– Да, и в России придумали революцию!
– А вот и нет! В конце XVIII века во Франции произошла революция.
– А у нас в каком веке? В XIX?
– 1917 год – это XX век, дурья башка!
– Что?! Иди сюда!
И Леша погнался за Севой. Первого поймала Нина, второго – Надя.
– Хорошего мы все-таки старосту выбрали, – улыбнулся Раяз.
– Я и забыл уже, зачем мы здесь собрались, – вздохнул кто-то за последней партой.
– Спектакль вообще-то ставим!
– Слушайте, может, пока Сылу Саматовны нет, не будем напрягаться?
– Я тебе дам!
– Удивительно чуткий староста.
– Так, у меня все построились? Все.
– А теперь на абордаж Зимнего,25 товарищи!
– Попрошу в зале заткнуться! Надя, роли всем раздала?
Актеры потрясли перед ней своими листочками.
– Вижу, на сцене остается Георгий и дед.
– Это как это дед? – не понял Леша.
– То есть на сцене остается Георгий и Леша, который играет деда.
– А Георгий играет Георгия?
– А ты не знал? Мы ставим «Детство Георгия». В период с 2007 по 2010-е годы.
– Нет, просто Георгию не сказали, кого он играет.
– Чтоб не сбежал.
– Надо дверь с той стороны чем-нибудь подпереть.
– Лучше с этой. Чтоб Сылу Саматовна не зашла.
– И Георгия не спасла!
– Гош, ты только не волнуйся, – начала Нина.
– Когда узнаешь, кого играешь.
– Надо будет сесть на корточки, Георгий, – продолжила Нина.
– Георгий в детстве на районе был главным.
– Теперь понятно, почему Леша играет деда.
– Леша, начинаем!
– Там слова автора вообще-то!
– Ой, прости, Надя!
– «Посадил Дед репку и говорит», – начала Надя.
– Это что, «Репка»? – возмущенно вскочил на ноги Георгий.
– Нет, баклажан.
– Ну все, они сейчас его по второму кругу будут уговаривать, – вздохнули в зале.
– Можно поспать.
– А лучше учить слова, – не согласился с Севой Миша.
– Успокойтесь, Михаил, вы играете мышь, у нее в сказке нет слов.
– У нее вообще слов нет. Главное, Михаил, пищать не забывайте, – давал последние наставления Раяз.
– У Миши это получается.
– А хвост у тебя, Миша, есть?
– А можно, когда я сажаю репку, Георгия по голове лопатой ударю?
– Это ж где ты, Лешенька, видел, чтоб семена так сажали?
– Да, услышала бы тебя Сылу Саматовна…
– Товарищи! – воскликнула Нина.
– Зимний как стоял, так и стоит! Непорядок, товарищи!
– Мы с вами за это время сыграли из сказки одну фразу!
– Да и то слова автора.
– Ускоряемся!
– А может, мы отмотаем в конец, где Миша мышью выбегает на сцену?
– Разговорчики в зале!
– Наша Нина похожа на Надежду Крупскую.26
– Надя, начинаем!
– «Посадил Дед репку и говорит…»
Тут Раяз поднял красный флажочек и показал его Георгию.
– Ты хочешь этим сказать, что не веришь его игре? – решил уточнить Сева.
– А мне кажется, Георгий и репка – одно лицо, – вмешался Миша.
– Станиславскому виднее.
– Как Ленину Зимний.
– Не будем спорить с мэтрами.
– Хотя Георгий и редька были бы ближе.
– На генетическом уровне.
– Все, замолкаем, – и мальчики, увидев злое лицо старосты, подняли руки в знак примирения.
– Надя, начинаем, – в третий раз дала команду Нина.
– «Посадил Дед репку и говорит…»
И тишина.
– Леша, – кто-то громко зашептал, – теперь твои слова.
– Я уже выучил первую фразу, – зрители с последних парт не могли долго сидеть молча.
– Мне не терпится узнать, что там было дальше.
– Сразу видно, дед – болван.
– Я думаю, нам и вправду нужно дождаться Сылу Саматовны.
– Леша, ты когда-нибудь что-нибудь читал? – спросила Нина.
– Ну, уж поинтереснее, чем ваша «Репка».
– Так читай, Лешенька, читай!
– Хм… Гм… Уф…
