— Ну, ты даёшь! У тебя есть во что переодеться? Или, может, дать тебе что-нибудь из моих вещей? — Мика заботливо перехватывает мои руки, что‐то прикидывая в уме. Её теплая, нежная ладонь сжимает мою, холодную и грязную. При этом на лице девушки ни капли отвращения или неприязни — только переживание и участливое внимание. Она тянет меня на кухню, где за большим деревянным столом сидит Анхель.
— У меня всё есть, — спешу с ответом, но голос старика меня опережает.
— Микэла, нет у неё ничего. Одни шорты да сарафаны.
Сам Анхель, опершись локтями на столешницу, потягивает из огромной кружки что-то горячее, судя по тонким изгибам уходящего вверх пара.
— Тео, там Вик не попадался на глаза? — сделав очередной шумный глоток, интересуется старик.
— Нет, — мотает головой парнишка и садится напротив Анхеля. — Чего ему здесь делать?
Чувствую, как напряглась ладонь Мики. Бросаю на неё робкий взгляд и замечаю отчётливый румянец на щеках.
— Мика, не спи! — не церемонится Анхель. — Поищи для нашей гостьи что-нибудь похожее на одежду.
— Сейчас! — Девчонка тут же срывается с места и бежит к лестнице на второй этаж.
— Мне ничего не нужно! — кричу вслед, но мой голос тонет в басе Анхеля, адресованного на сей раз уже Тео.
— Странно, Тео! Странно. Я просил его заглянуть: разговор у меня к нему. — Ещё один глоток и глубокий выдох: — Мика, чего замерла? Тащи что-нибудь тёплое.
— А то ты не знаешь, дед, как на неё действует одно только слово «Вик»? — хохочет Тео и корчит девчонке смешную рожицу, отчего та краснеет до состояния переспелого помидора. — Ладно, мне на занятия пора.
— Давай, Тео, побегай. Вику скажи, что я его жду. Да и с Микэлой ему попрощаться не мешает.
— Ага, — схватив со стола зелёное яблоко, соглашается парень и, набросив на плечи всё ту же парку, выходит во двор.
— Утопиться хотела? Так тут мелко, — дождавшись, когда дверь за Тео закроется, начинает потешаться Анхель и жестом предлагает мне сесть рядом. — Поговорим?
Глаза деда прищурены, на лице кривая ухмылка. Послушно сажусь, но взглянуть на старика не решаюсь.
— Нет, просто упала, — бормочу, с упоением рассматривая замысловатый узор на скатерти. Мне неловко, что старик видел меня такой — потерянной, взбешённой, озлобленной на весь мир.
— Ну, может, это и к лучшему. Остыть тебе не мешает. Я так понимаю, Винсенто забирать тебя не планирует?
Улыбка моментально исчезает с морщинистого лица старика, а в голосе звучат обеспокоенные нотки.
— Нет, — произношу одними губами: эту битву я проиграла.
— Вот и славно! — Анхель стучит ладонями по столу. — Значит, будешь жить у нас. Давай, приводи себя в божеский вид и приходи завтракать, а то все уже поели, одна ты осталась!
— Все? — переспрашиваю я. Мне нужны ответы, догадок хватает и без того.
Старик поднимает на меня усталый взгляд, всё чаще и всё сильнее напоминая мне отца.
— Неужели Винсенто никогда не говорил о нас?
Я виновато мотаю головой. Странно: о своей семье забыл папа, а неловко отчего-то мне.
— Не простил, значит.
Старик понуро смотрит в окно, занавешенное тонкой шторкой, а у самого в глазах столько боли и отчаяния, что мне по-настоящему становится его жаль.
— Не хотите рассказать?
— Не сейчас, Рита, ладно? — помолчав с минуту, заключает Анхель, а затем огромным глотком осушает содержимое своей кружки. — И хватит мне «выкать»! Не чужие люди!
5. Глава 4. Эскель
— Рита, вот, смотри! — Нежный голосок Мики заставляет меня улыбнуться, но хорошее настроение тут же исчезает, стоит мне заметить вещи, которые та принесла. — Здесь пара свитеров, спортивный костюм и джинсы.
