В тот день был большой скандал. Орал папа, кричала Надя, билась посуда и разлеталась в щепки мебель. Сестра выгрызла право закончить обучение и только потом обсудить варианты. Своим характером и упёртостью она пошла в отца, поэтому и прогнула родительскую тиранию, а мы с Верой отличались мягкостью и покладистостью в маму, которую я с каждым годом помнила всё хуже. Она умерла от кровоизлияния в мозг, когда мне было восемь лет, и с тех пор сёстры пытались её заменить. Насколько могли. Насколько позволял отец.
С Тробушевым мы познакомились шесть месяцев назад, когда я пришла сдавать экзамен на права, а он восстанавливать свои после бурных посиделок в ночном клубе. У меня тряслись руки и болела голова от страха, у него наблюдались те же симптомы, только от чрезмерного переупотребления.
– Поделишься пилюлей? – низко просипел он надо мной, и я от неожиданности смяла пластиковый стаканчик, выплёскивая воду на себя.
В него невозможно было не влюбиться. Светло-русые, волнистые волосы, собранные в узел на манер самураев, выбритые виски, татуировка, начинающаяся на затылке и уходящая под футболку, озорные глаза, ярче майской зелени, острые скулы и насмешливый изгиб губ.
После сдачи первого этапа на компьютерах, я выскочила на улицу, запахивая куртку, и налетела на него. Он расплылся в улыбке, демонстрируя ямочку на правой щеке, протянул белую розу, сравнимую чистотой с выпавшим снегом, и закрепил мою влюблённость всего одной фразой: «После площадки ты моя».
Сергей ехал за автобусом, дожидаясь моей очереди прогона, а потом посадил к себе в машину и повёз в ресторан, забронировав стол в уголке, отгороженном резными ширмами. Романтичный вечер, наполненный тихой музыкой, утончённой едой и откровенными комплиментами. Устоять против его обаяния шансов не было.
Спустя три свидания, Серёжа заманил меня домой, подарил признание в любви и забрал мою девственность, обещая себя, свои руку и сердце. И я поверила, окончательно сдалась и полностью растворилась в нём. Шесть месяцев безграничного счастья.
Пользуясь занятостью отца с окучиванием иностранных партнёров, я сбегала с последних пар и бросалась к Сергею в объятия. Что он только со мной не вытворял. Чему только не учил. За пару месяцев скромная девочка, краснеющая от слова «член», заглатывала эту самую часть тела по самый корень.
Серёжа был ненасытным и очень затейливым в постели, всегда повторяя, что его малышка должна быть воспитана под него. Я воспитывалась, обучалась, выполняла любой приказ и желание, доверяла во всём, позволяла всё, даже если не получала от этого удовольствие.
Наверное, сказывалась мамина уступчивость и вбитое с детства послушание. Отец часто говорил, что муж для женщины – весь мир, и крутится она должна только для его удовлетворения. Типичное внушение девочкам, подготавливаемым для продажных браков.
А месяц назад Серёжа сделал мне предложение, подарив колечко с аккуратным камешком и витиеватым рисунком по ободку. Я сказала да, а колечко заняло своё место на цепочке возле сердца, так как до папы нужно было осторожно донести эту новость.
В тайне содрогалась от грядущего скандала и подумывала уйти из дома, если не получу согласие отца. Что-то он последнее время задумчиво задерживал на мне взгляд, решая, скорее всего, с кем организовать очередное слияние.
Теперь его планы вполне могли реализоваться, потому что Сергей меня бросил, сбежав и оставив без объяснений, а я сидела в нашем старом кафе, заказывала дцатую по счёту чашку кофе и пыталась залить пенной сладостью осколки разбитого сердца, закусывая солью от слёз.
