Сижу на подоконнике уже почти час. Занятие — глупее не придумаешь. Тем не менее что-то останавливает меня от того, чтобы лечь и спокойно уснуть. Мне нужно убедиться, что Русик не пойдет высматривать того, кто обретается в лаборатории по ночам. Уверена, там делают какую-нибудь ночную уборку или завхоз проводит обход помещений — он тут два в одном: и завхоз, и блюститель порядка.
Как таковой охраны в Сурке нет. Да и зачем? Высокая кирпичная стена, мало того что высокая, так еще и пропитанная магией, окружает всю территорию училища: никто не войдет и не выйдет. А Семену Евгеньевичу держать все в своих руках, как мне кажется, просто нравится. Вот и патрулирует замок вечерами, разгоняя нежелающих идти спать студентов. Так кто помешает ему проверять территорию ночью? Мало ли у кого какие загоны? А почему лаборатория? Так там целый лабиринт плюс подсобные помещения, куда нас на занятиях не пускают.
Два ноль-ноль. Во дворе — никого. Или Любимов внял голосу разума, или понял, что под моими окнами лучше не проходить.
Жду еще минут десять и плетусь в постель. Кто бы знал, зачем я вообще это делала, и почему мне так неспокойно.
Воспоминание 59
15 мая
Утро встречает нас объявлением о том, что всем следует немедленно собраться в конференц-зале. Народ галдит, выдвигая версии, о чем это нам решили объявить с утра пораньше, притом, что вчера о собрании не было сказано ни слова. Любопытства не чувствую, мне бы выспаться. Давлю в себе зевок и плетусь за остальными.
— Ты чего такая? — равняется со мной Холостов по пути.
Вот кого мне не хватало для исповеди. Закатываю глаза.
— Бессонница.
— У нас, кстати, психолог есть в медблоке, — заботливо предлагает староста. Вернее, вышло бы заботливо, если бы не эта его фирменная улыбочка.
— Сгинь, — прошу.
— Мое дело — предложить, — заявляет беспечно и ускоряет шаг, наконец, оставляя меня в покое.
Бр-р-р. После того сна вообще не могу находиться с ним рядом. Психолог мне, может, и правда не повредил бы. Но прийти к постороннему человеку и начать откровенничать — ага, как же, бегу и спотыкаюсь.
Кучкуемся группами, рассаживаемся. Я снова между Русланом и Янкой, как на первом собрании. Ждем, пока подтянется весь поток.
Скучно и очень хочется положить куда-нибудь голову. Кошусь на Любимова. Осунувшаяся у него физиономия, хоть он и всегда тощий, как веточка, а сейчас будто вообще не ест и не спит.
Подмывает спросить, не играл ли он в детектива и этой ночью, как до меня долетает из ряда перед нами:
— Мне сегодня Князь приснился, — говорит девчонка из группы «Б».
— Серьезно? — загораются глаза у ее подруги. — Голый, надеюсь?
— А то. С плеткой…
Дальше не слышу. Голоса становятся тише и то и дело перемежаются с недвусмысленными смешками. У меня перед глазами тут же встает лицо директора из моего собственного сна.
— Ты чего такая зеленая, Кошатница? — Янка беспардонно толкает меня локтем в бок. Дергаюсь. Давай еще вмажь мне в желудок, чтобы меня стошнило прямо тут.
— Порнорассказов про директора наслушалась, — отвечаю сквозь зубы, как по мне, довольно тихо. А на деле — достаточно, чтобы сидящие впереди болтушки резко замолчали и обернулись на нас с видом крайнего возмущения на лицах.
— Да как ты?.. — начинает любительница плеток и голых мужчин постарше.
— А ну, вали! — рявкает на нее Кожухова, и та давится следующими словами. Отворачивается обратно, хотя нет-нет да и бросает гневные взгляды через плечо. Другие тоже начинают оборачиваться в нашу сторону. — Ты б не орала про порно при всех-то, — шепотом советует Янка уже мне. — Больше услышали бы…
