— Фу, извращенка, — морщусь.
— Ты про плетки? — интересуется невинно.
— Я про директора, — отрезаю, в ответ на что Яна красноречиво крутит пальцем у виска. Держу пари, ей самой снятся сны с Князевым в главной роли. Блин, ему самому-то как работается среди молодых девчонок, пускающих по нему слюни? Мне даже становится его жаль — проходу же не дают, и каждая думает, что будет той самой.
Предмет наших сплетен появляется на сцене на сей раз без представления Жанны, и вид у него не слишком радостный. Ну, то есть вообще. Обычно Станислав Сергеевич улыбается, и энергетика у него теплая какая-то, что ли. А сегодня туча тучей. Не такой страшный, как в моем сне, но все равно явно не в духе.
— Кхе-кхе, — откашливается в микрофон, привлекая внимание. — Доброе утро, ребята. Извините за внезапную встречу, — произносит все так же серьезно, подтверждая мои личные выводы — утро как раз недоброе. — Но кое-какие вопросы следует решать незамедлительно.
— Блиииин, он такой милый, — комментирует та, которая с эротическим сном.
— Секси, — вторит ей подружка.
Повезло мне с соседками.
— …Некоторое время назад кое-что случилось, — продолжает Князев. — Один из студентов пришел ко мне и высказал свои подозрения по поводу того, что те, кто покидает Сурок, делают это не по собственному желанию. И… — пауза, эффектная, кстати. — И не возвращаются домой.
Тишина в зале сменяется гулом. Все начинают перешептываться и переглядываться, крутят головами, пытаясь угадать, кто же такой умник, что поперся к директору с подобными обвинениями. Крепче сжимаю губы, не шевелюсь. Стоит сейчас покоситься на Русика — и кто знает, не найдется ли неподалеку кого-то слишком внимательного и догадливого.
— Какой же идиот, — все же не сдерживаюсь. Рус меня слышит, даже не сомневаюсь.
— Сама в шоке, — откликается Янка, думая, что я делюсь мнением с ней.
— И я, — признаю. В шоке не то слово.
Намекал он директору, да? Так Любимов сказал? Прийти к руководителю училища и тыкнуть ему в нос своими подозрениями — класс, тонкий намек, тоньше некуда.
— Я не стану уточнять имя этого студента, — продолжает Станислав Сергеевич, когда голоса смолкают, а виновного никто так и не вычислил. — Пусть это останется между мной и ним, — а директор молодец, скользит взглядом по рядам, но ни на ком не останавливается; прикрывает Руса. — Но как глава Сурка я не могу позволить, чтобы подобные мысли и дальше гуляли по училищу. Поэтому прошу внимания на экран, — после чего Князев отходит в сторону, а белая стена, находящаяся прежде за его спиной, оживает.
Это видео, причем снятое явно на телефон. Оператор движется, отчего камера подрагивает в такт шагам, а изображение иногда смазывается. Нам показывают какое-то здание из цветного стекла, фокус смещается, и становится видна вывеска. Это супермаркет, а на его стене под вывеской мигает электронное табло: температура воздуха, дата, время и какие-то рекламные слоганы. И так по кругу.
— Два дня назад, — шепчет за моим плечом Русик.
Не поворачиваю голову в его сторону.
На экране теперь дверь все того же супермаркета. Оператор стоит на одном месте, просто водит камерой туда-сюда, выхватывая то участки оживленной улицы, то снова табло с датой. Двери магазина распахиваются, и оттуда появляется рыжеволосая девушка в компании женщины постарше. Та, что младше, катит тележку; направляются к парковке.
— Синичкина? — спрашиваю Любимова. Лицо у девчонки точно знакомое.
