«Иоанн, Божьею милостию государь всея Руси…, наияснейшему и величайшему другу и брату нашему возлюбленному здравие, радость и честнейшее животование! Твое величество прислал к нам Михаила Снупса, и мы для дружбы и братства с тобою приняли его ласково и держали в своем жалованье. Он просил нас, чтоб мы отпустили его в дальние земли нашего государства, которые лежат на востоке, на великой реке Оби; но мы его туда не отпустили по причине большого расстояния, дальнего пути: и наши люди, которые отправляются за данью, проходят туда с большим трудом. Потом он просил, чтоб мы отпустили его в Турцию и Польшу; но мы и туда его не отпустили из страха, чтоб не сделалось с ним там беды, а отпустили его к вам, в Немецкую землю, тем же путем, каким пришел».
Такие эпизоды должны были побудить великого князя жестко и однозначно подчинить Югру власти Москвы.
Экспедиция 1499/1500 года должна была поставить подчинение Югры на прочную основу. С самого начала она была задумана с большим размахом – 4041 воин, которыми командовали князь Семен Фёдорович Курбский (сын предыдущего покорителя Югры Феодора КурбскогоЧерного) – в его отряде было 1304 вятчанина и 500 вычегжан, князь Петр Ушатый, принадлежавший к той же группе ярославских князей, что и Курбские (1920 важан и пенежан), и Василий Иванович Гаврилов-Бражник (200 вятчан, 100 арян [удмуртов], татар и «отяков» [вотяки-удмурты или остяки-ханты?]). К экспедиции были приписаны «дети боярские» и вятчане-жильцы [то есть служилые люди, выведенные из провинциальной области в Московскую землю для службы при Государе]. Наказом отряду было идти «на Югорскую землю в Коду», а по пути занять Ляпинское княжество на левых притоках Оби.
В день введения Пресвятой Богородицы во храм, 21 ноября войска от устья притока Печеры – Щугоры отправились «к Камени» то есть к Уральским горам. Основная часть войска во главе с С. Ф. Курбским шла «через Камень щелью», то есть по льду Щугоры, прорезающей Урал насквозь. До Урала шли две недели, насчитав за спиной 4650 верст пройденного пути.
Особенностью этого похода было использование вместо более традиционной для русских тактики речного сплава, совсем другой – войско шло на лыжах-«нартах». Лыжные походы для русского войска в XVI веке не были редкостью. Основную часть пути даже князь Семён Курбский шел, как сообщает Герберштейн, «пешком» (то есть на лыжах). Впрочем, суда везли (и несли) с собой, и в бассейне Оби действовали уже привычным для лета способом.
Этот образ потомка Ярославских князей, идущего на лыжах через Урал, как нельзя лучше состыкуется с нарисованным Герберштейном портретом князя – аскета и строгого ревнителя православных канонов: «человек старый, сильно истощенный крайним воздержанием и самой строгой жизнью, которую вел с молодых лет. Именно в течение многих лет он воздерживался от употребления мяса, да и рыбой питался только по воскресеньям, вторникам и субботам, а по понедельникам, средам и пятницам во время поста он воздерживался и от неё. Великий князь посылал его в свое время главным воеводой с войском через Великую Пермию в Югру для покорения отдаленных народов. Значительную часть этого пути он совершил пешком из-за глубокого снега, а когда тот растаял, остальную часть пути проплыл на судах».
Переход через горы сопровождался обследованием местности и Семен Фёдорович даже предпринимал попытку забраться на «Столп». «Он потратил семнадцать дней на восхождение на гору и все-таки не смог одолеть её вершины, называемой на его родном языке “столп”», – рассказывает Герберштейн. По мнению исследователей под «Столпом» имеется в виду гора Тельпосиз (1617 м) – одна из высочайших и красивейших гор Урала, нависающая над Щугорой.
