Дочь хозяина Руси - страница 13

– Будь здрав, Фёдор Иванович, садись рядом, говори какие вести, что делается в краях твоих? Что в Литве гутарят?

– Народ под Москву хочет от Казимира отсесть, – начал тот, смущаясь при виде двоих великих князей.

– Да, доброходы нам баяли, двенадцать городов – православные вотчины по Березину реку хотят к Москве прильнуться: Мценск, Одоев, Белёв, Перемышль, Старый и Новый, Старый и Новый Воротынск, Залидов и многие другие, – поддержал его Иван Васильевич. – Слышал, сказывали мне про всё то.

– После того, как Ахмата на Угре вы побили, так он пришёл опустошать порубежные вотчины православных на Литве с попустительства Казимира. Не можно, государь, жить на Литве православным. Воля и поддержка только латынянам. Холопы-католики имеют и то более льгот на земле нашей, чем православные паны. Казимир снова унию укреплять желает, чтобы крепче Литву с Польшей связать. Князья же и холопы православные все против унии. Церкви наши православные под митрополитом норовят быть и под тебя идти, великий князь московский.

– Да, слышал и я сие, – гневно отозвался Иван Иванович. – Король польский прошлым летом приказал новые православные церкви не строить и старые не обновлять.

– Князья наши православные, узнав, что король польский в Вильне, к нему отправились. Так их даже в палаты королевские не пустили, дверь перед ними захлопнули, они и ушли ни с чем. Холопы наши православные, если возможно, бегут в московскую сторону. Все помалу от Литвы на Русь перебегут. Народ наш единоверный, но, всё же, жаль родные места покидать, – князь грустно глянул на государей, – я и сам в бегах после смуты православных, чуть не казнили. Слава богу, предупреждён был верными людьми.

– Беру тебя под свою руку, князь. Верно мне служить будешь не пожалеешь, – сказал Иван Васильевич испытующе глядя на гостя.

– Хотел сам тебя об этом просить, государь, – радостно отозвался тот, склонив голову в знак благодарности.

Озаботился Иван Васильевич судьбой сына, послал специальных послов «в Волохи», так на Московии именовали Молдавию, к господарю Стефану III. Только через год вернулись послы в Москву с невестой для Ивана Ивановича.

– Красивая и умная Елена-Прекрасная, кажется, по сердцу пришлась моему Ванюшке, – думал Иван Васильевич, наблюдая за молодыми. – Заметно повеселел сынок-то мой! Уже год, как она в Москве обитает, в январе и свадьбу справим. Эх! Где-то мои молодые годы?

Пышная и широкая состоялась свадьба с множеством приглашённых гостей именитых, со старинными традициями и обрядами, с пением и хороводами.

– Вспомнил я твои слова, Ванюшка, о постройке палат каменных для приёмов всяческих и для торжеств. Была бы та палата, в ней бы свадьбу справили. Красивые хоромы иметь надобно царские, чтобы не стыдно было перед гостями иноземными. И славу добрую, чтоб о нас они везли в земли свои, – говорил Иван Васильевич, сидя за свадебным столом, наклонясь к Ивану и глядя на него осоловелыми глазами, от избыточно выпитой медовухи. – Думы посему одолевают, затею я Грановитую палату в Кремле поставить.

– Добре, батюшка, я мечту об этом давно затаил, – обрадовано отозвался Иван, с трудом отрывая влюблённый взгляд от своей невесты.

– Стал уставать я что-то. Старею, наверное, – с грустью думал Иван Васильевич, сидя рядом с сыном в колымаге, которая, вздрагивая и прыгая на кочках, несла их к хоромам его жены Софьи Фоминичны. – Устал я от дел государевых. Устал распутывать интриги и тайные планы врагов своих. Покончил ведь с ордой, а там уж казанские татары голову подымают. Покорил Новгород, под руку свою взял, с боями и Тверь покорил тоже, а и там вороги мои норовят меня укусить. Польша и Литва Русь хотят вотчиной своей сделать, плетут сети вокруг меня, словно пауки кровожадные. Рим благословляет их на эти дела враждебные! Папа спит и видит православную Русь католической. Вот и дьяк мой из полона вернулся и бает: «Папа Инокентий только денег ищет везде, ради прокорма многочисленных жён и детей своих. Люди в Риме бают, что святейший отец наш – отец всех детей в Риме!». Да, надо думать незамедлительно о военном строительстве в Новгороде и Москве, об укреплении Твери и городов вдоль литовских рубежей. Не избежать войны с Литвой! – такие невесёлые мысли одолевали Ивана Васильевича.