Дочь хозяина Руси - страница 8

– Ума набрались братья, наконец-то! Междоусобные князья объединяются. Союзниками моими станут. Сим действием укрепят силу Руси, и мою государеву мощь. Великого князя московского усилят! – радовался он. – Наказ отца нашего свято блюсти должно, баял он когда-то – в единении наша сила.

А в это время в стан к Ивану Васильевичу новгородцы послов своих прислали. Послы – удручены, все перепуганные, да бледные. В скорбном молчании терпеливо дожидались решения своей участи.

– Мы государство своё построим по обычаю московскому: вечу не быть, посаднику не быть, а всем государством управлять должно великому князю, – объявил им государь свои требования. – Мне для господства своего здесь волости и сёла надобны, как на Москве. Древние земли великокняжеские, которые Новгород себе когда-то присвоил, ныне за собою оставляю, – молвил он, сурово глядя на послов, ожидая от них ответ.

Вынуждены были смириться послы от лица всего Новгорода. Вынуждены были признать всё сказанное великим князем. Владыка новгородский взялся даже краткую речь произнести:

– Мы, послы новгородские, от лица всех новгородцев подтверждаем, что навсегда отказываемся от веча и посадника, а князя московского признаём своим государём!

Иван Васильевич приветливо глянул на послов, другого ответа он и не ждал.

– Слава богу! Убедил я вас, новгородцы, что судьба ваша связана с Москвою, а не с королём Казимиром, с которым вы дружбу учинить пытались.

По такому случаю, послал Иван Васильевич гонцов своих из Новгорода с вестью на Москву:

– Передайте от лица государя, что я вотчину свою Великий Новгород привёл во всю свою волю. Учинился я на землях его государём, как и на Москве.

Новгород покидал государь зело довольный собой, оставил наместников своих здесь и укрепил заставы. Остальное своё войско собрал и отбыл к себе домой в Москву.

Вот уже и замелькали окраины родного Подмосковья. Вступили в город. Радостно с колокольным звоном, с толпами людей и восторженными криками встречала Москва своего князя-победителя. Навстречу к государю выехал со своей стражей Иван Иванович – сын любимый. С жадностью прослушал Иван Васильевич от него все семейные новости, давно ведь дома не был. Верхом на коне въехал в Кремль.

– Я дома! Здесь тепло и всё любо мне, – такими чувствами распирало сердце Великого князя, когда он озирал родные с детства стены.

Вскоре вслед за ним на Москву прибыл из Новгорода и вечевой колокол – символ вольности новгородской, символ независимости города.

– Вырвали язык у новгородцев! Нам служить будет сей символ, – смеясь, воскликнул Иван Васильевич, наблюдая, как колокол на верёвках возносят на звонницу Успения соборного, как усмирённый, он медленно, словно нехотя, издавая стон, не сопротивляясь, ползёт вверх.

Зима ушла со своими холодами да вьюгами. С наступлением весны пошли средь людей слухи одни тревожнее других. Пришли вести со степей о том, что Ахмат ордынский на Русь собирается, и что братья государя московского Андрей и Борис что-то недоброе замышлять надумали против государя и Московии. Услышав сие, Иван Васильевич, не удержавшись, воскликнул:

– Рассвирепел Ахмат, видать расправу надо мною учинить пожелал. Другого ничего и не чаял получить от хана. За послов своих отомстить надумал и дань свою многовековую вернуть жаждет. А вот за братьев своих стыдно и обидно, матерь жаль, печалуется она ссорам нашим. Не могут междоусобные братья понять, что только одна рука в государстве обязана быти, крепче оно от того учиняется, – разделял он с дьяком и сыном мысли и чаяния свои.