Читать онлайн Ольга Ружникова - Дочь лорда-11. Весенний Король

1. Часть первая. Глава первая

Чье над полками знамя?

За что ведется торг?

Кто править будет нами -

Ланкастер или Йорк?

Какого нам вельможи

Ни прочат короля,

Для нас одно и то же -

Неволя и петля…

Александр Городницкий.

Часть первая. Свадебный переполох.

Глава первая.

Словеон, Старград.

1

Далекий Словеон сразу встретил новых пленников негостеприимным холодом. Почти как загородное поместье родного дядюшки. Надежная тюрьма Диего на целых семь лет. Теплая и с большим фруктовым садом. И даже с обширной библиотекой.

И здесь, как и там, дальше будет только хуже. Очередному пленителю не за что любить притащенных с собой странных южан. Условно ценных заложников. Убийц законного короля.

Разве что черных змей тут нет, так люди и сами убивать умеют. Особенно правители. И объявившие себя ими.

Странную надежду давала лишь запоздавшая зима… но потом она всё равно примчалась. И завалила липким снегом всё. Включая слабые надежды. Спасать некому. Да и далековато.

Сказать, что якобы героический князь Всеслав Диего не нравится – это не сказать ничего. Просто скромно промолчать. Хуже опять-таки – только родной дядя. И дядины лучшие друзья с кривыми ножами.

Хорошо хоть смелым девчонкам удалось сбежать. А то бы сейчас ими шантажировали победившего маршала Тенмара. Всеслав опять точно угадал вероятное будущее.

И бедный Рунос выжил чудом.

Повезло во многом, а во всём и не могло. Не жадничай, Диего Илладэн. Имей совесть. И так слишком у многих ее нет и не было. Или раньше вроде была, а потом вдруг не стало. За ненадобностью.

К счастью, до сих пор мало-мальски ценный заложник из Диего - никакой. Прихватили за теплую компанию с прочими - поважнее. Не отпускать же теперь, правильно? Возможную ценность он представляет разве лишь для нежно любящего дядюшки - ядовитого графа Валериана Мальзери. А того сначала самого еще отыскать нужно.

Увы, вряд ли интриганистый родственничек умер. Хоть сам, хоть с чужой помощью. Но вот где-то залег на глубокое дно далеко и надолго – это да. И зачем он там нужен объявившему независимость князю Всеславу?

Зато у Диего до сих пор была относительная свобода передвижения. И даже сейчас еще есть. В пределах огромного дворца и зимнего облетевшего сада. Среди мягких, холодных сугробов – вместо свежих фруктов и ярких цветов. Другой пленник, Октавиан, и этого лишен. Как более старший. И опасный. Еще сбежит вдруг.

Даже вспомнилась здесь полузабытая игра в снежки. В постылом поместье Мальзери снег выпадал редко и ненадолго. А тут младшие дружинники с удовольствием подыграли юному пленнику, да и сами повеселились. А озорной заложник лишний раз показал всем, что всего лишь мальчишка. Наивный и беспечный.

Может, рано или поздно с ним и княжеские дети познакомятся? Ну, так просто – из юного, жгучего любопытства. Часто ли тут в заложниках держат герцогов – их сверстников?

И вот теперь змеиный дядюшка-граф нашелся. Всплыл с глубокого дна. Только жизнь Диего ему точно не нужна. Вот Октавиана - возможно. Вдруг Валериан Мальзери согласится тайно шпионить на хитрого князя Всеслава – ради спасения последнего выжившего сына? Но уж точно не ради нелюбимого племянника.

А продавать на смерть по-своему честный Всеслав готов разве что кому другому. Повыгоднее.

Зато вместе со змеевым дядюшкой внезапно нашлась – воскресла! – любимая сестренка Элгэ. В качестве новой королевы Эвитана. Не больше и не меньше. И не только герцог, но еще и королевский брат Диего разом возрос в цене. Будто в древней сказке к нему проклятый монарх прикоснулся. Превратил в чистое золото. Высшей пробы.

Прекрасная принцесса Жанна рвет и мечет. Все ярые громы и ослепительно-белые молнии призвала разом - на преступную голову новоявленного узурпатора Виктора Первого Вальданэ. И всех его верных сторонников – скопом.

У нее свободы больше, чем у Октавиана, и меньше, чем у Диего. Потому что хоть и взрослая, но знатная дама. И хоть и дама, но взрослая. Из личных комнат выпускают, но всегда с сопровождением. Из вооруженной стражи и безоружных служанок. Местных, конечно. Из Эвитана Всеслав на север не прихватил ни одной.

Но куда Жанну и ее требования денешь, если неистовая принцесса здесь – знатнее всех? Включая самих князя с княгиней.

Зато Диего к ней пускают свободно. Справедливо полагают слишком юным для тайных романов с принцессами. Даже с такими роскошными.

- В одном местный князь прав. – Красивые черные глазищи Жанны так и сверкают. - Анри Тенмар и впрямь предатель!

- Да князь вообще-то и сам хорош! - не выдержал брат Элгэ. И, получается, теперь тоже родня нового короля.

- Зато не сажал на трон невесть кого, - не признала Виктора за родню прекрасная принцесса.

Уже успокоилась – прекратила метаться по заваленной битым хрусталем и рваными тряпками комнате. Присела у алого туалетного столика. Чудом уцелевшего. Ох уж эти Сезаринги. И кто тут илладэнцев в несдержанности упрекает, а?

- Эй, мою сестру не обижать! – лишь наполовину в шутку предупредил Диего. – Она ничего не узурпировала. Просто этот Виктор – ее первая любовь. Они вместе выросли. Что теперь – не выходить за него, раз к жениху еще и трон прилагается?

- Королева Эвитана – я! - черный взгляд вновь сверкнул закипающим гневом.

Правда, ломать тут почти уже нечего. А любимый столик Жанна уже явно пожалела.

- Согласись, ты – далековато. И вообще никому в целом Эвитане не известно, жива ли еще. Даже если бы Всеслав Словеонский всех известил – верить ему теперь, сама понимаешь… Кроме того, твоя сводная сестра Кармэн Ларнуа была в очереди на Золотой Трон раньше тебя. А Виктор – ее сын. Законный.

- Зато она сама – всего лишь бастард герцога Ральфа Тенмара. Это известно всем.

- Тогда почему так похожа на тебя? Или вы обе – бастарды от одного отца? Мамы-то точно разные…

- Диего! Я – принцесса. И не собираюсь склоняться перед подлым узурпатором.

- Уже почти пятнадцать лет – Диего, - он легко увернулся от брошенной мягкой подушечки. Последней. И всё равно швыряли не прицельно. Не как снежки. - Если вспомнить всю эту древнюю муть, что мы нарыли в библиотеке, тебе нельзя на трон вперед старшей сестры, и всё. Так что вопрос с узурпацией еще… под вопросом.

Нарыли не только в библиотеке, и не только в этой. Здесь ведь не первая тюрьма Диего с умными книгами под рукой. В том числе, про всякие полезные древности.

Но такого вслух лучше не произносить. Вдруг их и здесь подслушивают? Зачем подставлять такого замечательного друга Руноса? И тоже полезного, вдобавок.

Должен же рядом быть хоть один честный взрослый, кому можно верить. И не так прочно запертый, как Жанна.

К умному, проницательному Руносу даже князь Всеслав прислушивается. Чуть-чуть. Иногда, под настроение.

- Эй, великая королева, у меня предложение! Тащи с собой своих суровых северных куриц – и во двор. В снежки научу играть!

- Чего? – недобро прищурилась Жанна. – Я – законная королева Эвитана, - надменно вскинула она чернокудрую голову. – И всю жизнь прожила в его столице – Лютене.

И рассмеялась:

- А Лютенский дворец – гораздо севернее Илладэна. И это я научу играть в снежки всех зарвавшихся южных мальчишек. А вот северные курицы – действительно суровы.

2

- У меня нет выбора, Октавиан, - ровным голосом изрек Всеслав Словеонский. – Ваш отец не принял к сведению ни мои угрозы казнить вас, ни отправить к нему по частям.

- Благодарю, что не начали отправлять по частям еще прежде казни. – У юного Октавиана даже взгляд не дрогнул. Так же, как когда-то – при похабном дворе озверевшего недоумка Карла. – Или благодарность пока преждевременна?

- Не преждевременна. Я слишком хорошо знаю вашего отца. Если вы не дороги ему таким, как есть, вряд ли станете дороже калекой.

Октавиан вновь не содрогнулся. В отличие от самого Руноса. Почему циничные, хладнокровные политики всегда пугают больше, чем какая-нибудь злобная пьянь, вроде розового принца Гуго? Потому что таким же расчетливым интриганом был правящий отец Алессандро Мэндского? Еще прежде, чем стал кровавым палачом.

- Вы отлично знали графа Валериана Мальзери и до этого разговора. Знали раньше, чем выслали письмо с подобными угрозами. Знали, что он ими просто подотрется. - Все-таки парень сорвался. Хоть и всё тем же хладнокровным тоном. И с ледяной маской вместо намертво застывшего лица. – Так зачем вам вообще понадобилась эта комедия? Для развлечения? Вам стало скучно, князь? Или понадобился повод?

- Я полагал, вы понимаете, Октавиан, - серьезно и сурово изрек князь Всеслав.

Рунос долго учился быть незаметной тенью. Сначала - в коварной Мидантии. Потом – при слабоумном садисте Карле. И удавалось неплохо. Почему же так паршиво сейчас? Так трудно сдержаться? Потому что во Всеславе Словеонском есть что-то человеческое, но и он при этом способен абсолютно на всё – ради своих интересов? И интересов своего княжества, конечно, но с этого не легче. Как если пожирающий тебя дикий зверь вдруг при этом заговорит по-человечески. А то и по-книжному.

Или прежде любящий отец с сожалением на родном лице скормит древней голодной Змее.

- Мой отец понял бы вас лучше, - с горечью бросил Октавиан. И не только его отец. У других тоже есть… родители. – Валериан Мальзери также всегда убивал легко. А еще - король Карл и его дядюшка Гуго. Но они хоть не требовали от жертв понимания.

Да. Простой злобный зверь и беспощадный монстр – всегда предпочтительнее того, кто прекрасно соображает, что и с кем делает.

Зачем князь Всеслав вообще пригласил сюда пленного целителя? Пусть и в виде безмолвной тени – без малейшего права голоса. Хочет понимания еще и от него?

Не по адресу.

Черные стены, беспощадное старое оружие. Развешано на мрачной стене – как и подобает в личном кабинете Словеонского Волка.

Простой, суровый Север. И лютый холод. За окном и в сердцах. Здесь всё промерзло слишком давно.

А недремлющая стража осталась за плотно закрытой дверью. Близко, но Рунос – вдвое ближе.

Сорвать с ближайшей стены бритвенно-острый клинок и просто зарубить князя? Что уже терять-то?

Или приставить к горлу, потребовать…

- Вы - его последний сын. Я надеялся, хоть это его остановит. Как, например, моя жизнь – единственная гарантия выживания юного герцога Диего и принцессы Жанны Эвитанской.

А вот это сказано уже точно для слишком горячего Руноса. Не так уж далеко он, оказывается, ушел от прежнего мальчишки Алессандро.

3

Темнеет коридор - неслышно гаснет больше половины факелов. Неслышны в полутьме тихие, осторожные шаги, мирно засыпают простые люди. На посту и в камерах.

Всё сильнее пульсирует в голове алая боль.

Жаль, юного герцога Диего не держат здесь же. Сейчас освободил бы сразу обоих.

Впрочем, еще не хватало мальчишки в настоящем узилище. Хватит с него уже испытаний и бед.

И именно во тьме в голову лезут абсолютно ненужные сейчас глупости. Например, что делать, если любишь сразу двоих? Молчать о своих чувствах и попытаться забыть обеих? Особенно теперь? Когда Элгэ – жива, а Жанна – почти потеряна?

Забудь об этом, Алессандро, Рунос. Некогда. Если больше нет любви, остается еще долг. Перед обеими.

Отвести глаза одному стражу – не так уж трудно. А несколько раз по одному?

Когда-то Жанна спрашивала, сколько сразу Рунос сможет усыпить. Сегодня он возьмет свой предел. Даже если потом свалится. Потом – уже можно. Главное – успеть и выдержать сейчас.