Яркое и алое всегда шли Карлотте Таррент. Как и торжествующая усмешка победительницы. А ее новый муж – явно ширма. Но тоже вполне ярко разряженная. Шелково-бархатная. Да и с лица – смазливая. Как и с завитых белокурых локонов.
И моложе супруги лет на десять.
Только не это – самое паршивое. Не за тем Виктор Вальданэ приволок сюда Карлотту.
Она всё же сделала это. Пробудила не принадлежащую ей древнюю Силу. И теперь со злобной матерью происходит то же, что и с кровавым Эриком Ормхеймским. И с покойным владыкой черного Мэнда.
И с нынешним королем...
Что?
Почему Ирия не заметила этого прежде?! И ведь мелькнула же мысль… и ушла.
И куда глядели все прочие – умный Анри, проницательный кардинал… илладэнская королева? Неужели она не видит, с кем делит постель? Не чувствует?
Мертво-живые змеи зашипели громче, перекрывая людские голоса. Им можно больше не таиться. Они уже почти победили…
Как и надменная, торжествующая Карлотта. Она знала, на кого нужно ставить. И с кем возможен подобный долгожданный триумф.
- Вы всё еще уверены, графиня?
Ирии дают право позорно поджать трусливый хвост. И тихо уползти под всеобщие насмешки. Спасти жалкие остатки подмоченной репутации. Признать себя лживой дурой, но не шлюхой.
- Абсолютно, Ваше Величество. – Лед, блестящий на солнце. На лице Ирии. И без примеси липкой грязи. Ральф Тенмар ею гордился бы. - Как и в том, что эта женщина – моя мать. Бывшая жена моего отца, а ныне – монахиня. И я по-прежнему прошу свободы для маршала Анри Тенмара, невиновного в приписываемых ему убийствах.
От отчаянной хватки Сержа останутся синяки. В количестве. И даже краем глаза видно, насколько он бледен. От всего сразу.
Впервые ведь видит родную мать!
- Мой король и супруг, - возвысила голос Элгэ Илладэн. – Если графиня Таррент говорит правду (а у нас нет оснований ей не верить), маршал Тенмар должен быть немедленно освобожден.
- Возможно, - усмехнулся король. – А графиня Ирия Таррент - взята под стражу. Сейчас же.
Чего? Да что происходит, в конце-то концов? Шлюх – хоть знатных, хоть нет, - не трогали даже при Регентах. А при всех прочих волокли во дворец, а не в тюрьму.
- За лжесвидетельство? – уточнил Бертольд Ревинтер. В его водянистом взгляде – скрытая тревога.
- Моя сестра говорит правду! – вмешался Серж. – Я… я готов подтвердить. Поклясться.
Бедный. Чего ему это стоило?
- За прелюбодеяние и сокрушение семейных устоев. Здесь ее родная мать и опекунша, и она вряд ли будет против. Не так ли, сударыня?
- Не будет, - змеино усмехнулась мать. Зеленый взгляд, алое платье, черное сердце. Возможно, ее тоже прежде звали Розой Тенмара. В юности. Еще до бедного папы. – Я думаю, монастырь - самое место для подобной опозорившей себя дочери.
- Я согласен полностью. Вопрос с судьбой ее соучастника-брата корона решит в самое ближайшее время.
- Да, Ваше Величество.
- Виктор, ты сошел с ума?! – взвилась королева. Илладэнским пламенем летних костров. – Если она – шлюха, то кто я?
- Моя законная жена. Как честный дворянин, я женился на совращенной мной женщине, - усмехнулся король. – В отличие от Тенмара. И теперь приказываю взять под стражу графиню Таррент и способствовавшего ее падению брата.
- Не смейте трогать мою сестру! – заорал Серж. Пытается выхватить сданный еще в коридоре клинок. – А ты… ты нам не мать! И никакая не опекунша. Если кто тут и шлюха, так это ты!
Спасибо, брат. Спасибо! Все-таки мы - одной крови.
