предоставят.
2
Звереющий ветер воет осиротевшим волком. На воле - по запертой в клетке волчице.
Между ним и Элгэ – неподъемно-тяжелое железо оков, стены несущей в Лютену кареты и чужие солдаты! Все свои – мертвы.
Пока не знаешь точно – жива надежда. Надежда Элгэ уже умерла. Под полупьяный хохот солдатни, развешивавшей трупы на воротах.
– Вит, я в цепях, но на тебе - веревки. Попробую их разорвать.
– Я не оставлю здесь тебя и Алексу!
Темный бы побрал этого героя! И тех, кто сочинял сказки о других героях.
«Никогда не бросай друзей в беде!» Храбро погибай рядом - за компанию...
Девушка едва не заплакала - от отчаяния. Дуэтом с ветром!
– Вит, хоть один из нас должен добраться до Аравинта!
Один, без оружия, без провизии. Зимой – через всю страну! Витольд скажет именно это - и будет прав. Но…
Не сказал. Молча подставил руки.
Как туго затянуты узлы! В Аравинте «дети Прекрасной Кармэн» справлялись с таким на скорость. И Элгэ в последний раз быстрее всех распутала напарницу. Но Арабеллу связывал Грегори, а не солдаты свинопринца Гуго.
Давай, Элгэ! Если не успеешь – конец всему!
3
Ледяной ветрище завывает стаей оборотней. Будто не вьюга колотится в хрупкие ставни, а огромные, страшно голодные звери. Вот-вот разнесут. Доберутся до теплой крови!
«Луна видит тех, кто ее не боится».
Если открыть ставни - глянет ли с ночного неба всевидящий серебряный глаз? Или за окном - только метель?
И сквозь нее по-прежнему где-то летит одинокая черная птица. Вне времени и пространства.
А вокруг - ничего, кроме холода и снега. И льда - застывшего в вымороженном воздухе…
Луна, метель или голодные оборотни – какая разница? Сегодня Ирии точно не придет в голову любоваться сиянием звезд на агатовом небе! Она от искушения не гасить свечи едва удержалась. И теперь борется с желанием зажечь…
Почему-то в темноте - всегда страшнее! Особенно - в старинном многовековом замке. Где просто обязаны бродить призраки тех… об этом лучше не думать!
Здесь вырос Анри. И он первым посмеялся бы над глупыми страхами начитавшейся романов девчонки.
Как Анри прожил здесь целых шестнадцать лет? И не сошел с ума, не взвыл с тоски?!
Впрочем, может, и взвыл. Об этом не узнать. Даже если удастся встретиться вновь. Разве сын старого дракона в таком признается?
Что-то тяжелое грохнуло за окном. В вой ветра отчетливо вплелись голоса волчьей стаи. А на непроглядно-черной стене начал вырисовываться смутный силуэт…
Ирия рванулась к подсвечнику - у изголовья. С третьей попытки комната осветилась тусклым, чадящим огоньком. Колеблющимся.
Вторым, третьим…
Даже пламя этой ночью какое-то жутковатое!
Прекрати! Возьми себя в руки…
Не сегодня.
Да что происходит?! После Воцарения Зимы Ирия спала плохо. Но свечей ночами не жгла.
И уж точно - не тряслась от ужаса при свете. Тем более, призрак неизвестно кого на старинном гобелене всё-таки примерещился. Да и за окном попросту свалило ветром очередное старое дерево. Завтра в саду Ирия в этом убедится! Просто еще один по-зимнему беззащитный вяз или клен не выдержал злобной атаки метели.
Стук. В дверь, а не в окно. Призраки не имеют привычки стучать. Но кого принесло к баронессе Ирэн ночью?
Всхлипывания… Души чьих-то жертв?
Совсем ошалела?
– Госпожа, впустите!
Мари. Плащ поверх рубашки. Мертвенно-белой, как платье призрака. Любого, кроме лиарских.
В дрожащей руке тоже чадит свеча. В круге света на полу колеблется тень.
