– Здесь и не может быть сомнений, Голаф. Перед тобой известный всем бард Леос, – представила она, и Леос, довольный вниманием, прижал ладонь к груди. – Вчера мы славно провели время. Он даже сложил несколько песен обо мне. Наши приключения начались с Варгиева рынка. Не слышал?
– Нет, как-то не пришлось.
– Ха, об этом говорит весь город. Потом был изысканный, верно королевский, ужин, – продолжила она. – Напились до кровавых вессов в глазках и спали в одной комнате. Так здорово!
– Надеюсь, не в одной постели? – почти безразлично спросил рейнджер.
– Какое тебе дело, Брис? Мы, кажется, вполне счастливо расстались еще три дня назад. Да будет тебе известно, Леос – мой друг. Настоящий друг. И может быть… – она недоговорила, решив закончить последнюю фразу милой улыбкой.
– А тот, – Голаф небрежно кивнул в сторону, где скрылся Давпер, – тот, с которым вы здесь мило беседовали, тоже друг?
– Господин Хивс? У меня с ним дела. Довольно серьезные. На… – подняв взгляд к небу, она сладко добавила: – пятьсот сальдов.
– Пятьсот сальдов? Послушай, девочка, ты связалась с дурной кампанией. Я не имею в виду тебя, Леос, – повернувшись к барду, заметил Брис, – тебя я просто не знаю, а если чего не знаю, то не буду зря трепать языком. А вот о тех людях, которые обсуждали что-то здесь с вами, мне довелось узнать кое-что. Не представляю, что обещал вам Давпер, но мой совет – держитесь от них подальше. В общем-то, из-за этого я к вам и подошел. Хочу предупредить: они не заплатят ни тертого шилда, а неприятностей вы хлебнете, уж верно больше, чем вчера вина.
– Великоумный господин рейнджер, не говорите чушь. Я не так глупа, чтобы кто-то сумел меня с легкостью облапошить. По крайней мере, в этом деле я ничего не теряю, но верно приобрету книгу голема… – она на миг замялась, этого не нужно было говорить Брису, – ну, или что-нибудь стоящее… Тебе это как бы не нужно знать. Я же вижу, тебя корежит от зависти, хотя ты из башмаков выпрыгиваешь, разыгрывая роль этакого заботливого благочестивого паладина. Мне твои наставления ни к чему. Вот так. Пока. – Астра повернулась к товарной площади, собираясь уйти.
– Все же ты глупа, – с недовольством проговорил Брис.
– Господин Голаф, попрошу, не сметь говорить так с мэги! – Леос вытянулся, строго глядя в хмурые глаза рейнджера.
– Еще раз повторяю, господин бард, я достаточно знаю о людях, с которыми вы имели неосторожность связаться. Я знаю о них такое, что волосы у вас вскочат дыбом и струны на вашей лютне мигом лопнут, – бросил раздраженно Голаф. – Астра, если ты откажешься от затеи с книгой, или что они там пообещали еще, я дам тебе пятнадцать сальдов – это все, что у меня есть. Дам прямо сейчас.
– Моя Рена, какое великодушие! Ты должен мне сорок, франкиец. Со-рок! – внятно повторила она. – И без всяких условий. И я долги не прощаю. Это не жадность – это мой принцип. Я не позволю, чтобы из меня дуру делали. До встречи. – Астра отошла в сторону и, повернувшись, добавила: – Не вздумай ходить за мной следом.
– Парень, – негромко окликнул барда Голаф, в затянувшемся молчании они смотрели друг на друга. – Желаю тебе удачи, – выдавил Брис. – И еще осторожности. Постарайся видеть чуточку дальше собственного носа.
* * *
Дом Керлока стоял в лиге от, тянувшегося по побережью, старого тракта к Олмии и Нолду. Тропа к этой дороге, изгибавшаяся вдоль молодой ореховой рощицы, давно заросла, и им пришлось продираться сквозь высокие сорняки. Лишь ближе к скалам, торчавшими кривыми зубьями над берегом моря, идти стало легче. Сокращая путь, они поднялись по каменистой осыпи. Ворота, повисшие косо на проржавевших петлях, были открыты. Брус, когда-то запиравший их, валялся поперек прохода, его оплетала тонкая трава, из которой кое-где выглядывали звездочки крохотных белых цветков. Астра ненадолго остановилась – внизу на берег набегали волны, сердито шумя и оставляя белые перья пены на блестящих базальтовых выступах. Солнечные лучи разбивались о неспокойную темную воду, и осколки их отлетали яркими бликами.
