Весь день она провела в компании Лерики, расспрашивая ее о традициях каймиарцев и укладе жизни в королевском дворце. Язык будущих подданных ей пока совсем не давался. Мелодичный со стороны, он оказался очень сложным при изучении. Оставалась одна надежда на то, что, когда вокруг все будут говорить только на каймиарском, выбора не будет и она тоже заговорит.
К вечеру принцессу охватила необъяснимая тревога. Сославшись на головную боль, она не вышла на ужин. Сон не шел. Отослав Лерику, Габриэлла совсем недолго боролась сама с собой: накинув плащ, почти бесшумно выбралась в коридор своего дворцового крыла.
Перед самым входом в башню она остановилась, чтобы немного унять совсем уж сбившийся пульс. Сделав глубокий вдох, шагнула в проем. Темный высокий силуэт у окна… Сердце бешено стукнулось о ребра.
– Надо же как вас впечатлили виды нашей столицы, что вы вторую ночь не спите? – стараясь не выдать своего волнения, насмешливо сказала принцесса вместо приветствия.
Шан обернулся.
– Доброй ночи, ваше высочество. Действительно, вся эта красота не дает мне покоя, – он обвел рукой пейзаж за окном как бы невзначай захватив в него и саму принцессу.
– Я знала, что найду вас здесь, – честно сказала она.
– Как все мужчины, чье сердце похищено прекрасной леди, я ужасно предсказуем в своих поступках, – Шан откинул полу мантии, вынув из-под нее огромный синий шар гортензии, и протянул Габриэлле.
– Спасибо, – она взяла цветок и улыбнулась. – Кажется и я очень предсказуема. Вы как будто знали, что я приду?
– Не знал… Но очень надеялся вас вновь увидеть. Вы не вышли к ужину… Я подумал, не обиделись ли вы вчера на мой слишком фривольный тон.
Габриэлла ничего не ответила. Вдали мерцал маяк. Ночь не была такой ясной, как предыдущая. Путеводный свет моряков рассеивался, сглаживая очертания дворцовых стен и переулков.
– Как отнесутся ваши поданные к тому, что их королевой станет принцесса враждебной страны? – она наконец задала самый мучительный для нее вопрос.
– Вероятнее всего настороженно. Но, узнав вас ближе, я уверен, они будут рады такому подарку судьбы. И потом… Народ каймиаров испокон веков равняется на своего властелина. Я научу их смотреть на вас моими глазами… Габриэлла удивленно взглянула на Шана.
– Как это? – тихо спросила она.
Он сделал шаг вперед. Протянув руку, опустил капюшон плаща с головы принцессы. Его смуглые, усыпанные тяжелыми гербовыми перстнями пальцы, пробежали по почти мерцающим в тусклом свете волосам.
Сердце принцессы забилось так, словно она только что пару раз туда и обратно пробежалась по винтовой лестнице. Темные ресницы Шана отбрасывали красивые тени. Король поймал ее взгляд, и наклонившись, прижался губами к ее губам. Это был странный поцелуй, в котором мужчина и женщина не прикасаются друг другу, даже не держатся за руки. Они как будто пробуют друг друга на вкус, медленно, почти не дыша, боясь, что может произойти в следующую минуту. Габриэла почувствовала, как его зубы прикусывают ее верхнюю губу и чуть оттягивают на себя. Волна новых, ни с чем не сравнимых ощущений захлестнула ее. По спине побежали мурашки.
Ей одновременно захотелось убежать и остаться. Тело стало тяжелым, стебель цветка выскользнул из пальцев и с легким шелестом упал на каменный пол.
Рука Шана легла на ее поясницу, привлекая тонкую фигурку к себе. Его движения стали более настойчивыми. Габриэлла точно со стороны наблюдала, как ее тело охотно откликается на эту игру. Как смелеют ее собственные губы, как ее язык находит его, какой странной ноющей негой гудит низ живота.
