Просто охуенно.
Она такая тугая и тесная, как будто на член перчатку натянули. На два размера меньше.
Стеночки у нее шелковые, сжимаются изнутри, ласкают. Закрываю глаза и начинаю трахать, громко стону от дикого, запредельного наслаждения.
Пальцами сдавливаю скулы, распухшие покрасневшие губы приоткрываются, толкаюсь языком. Пальцем на нижнюю губу давлю, языком вверху трахаю, членом снизу вбиваюсь.
В ушах гул нарастает, будто самолет реактивный взлетает. Несет к оргазму такому же запредельному как и этот секс.
— Пиздец, как хорошо, — стону ей в губы и вколачиваюсь. Вколачиваюсь. Вколачиваюсь. Между ее ягодицами и пьедесталом руки просовываю, сдавливаю мягкую плоть.
И толкаюсь. Толкаюсь. Толкаюсь.
Блядь, как же охуенно.
Она откидывается назад, языком тереблю соски. Кусаю, посасываю. Она всхлипывает, вздрагивает, но голову не поворачивает.
— Сюда иди, — цепляю за подбородок, разворачиваю к себе. Вкладываю большой палец в рот, чувствую еще влагу.
Это хорошо, то что нужно. Я уже подлетаю к финишу. Ртом опять в нее впиваюсь, а сам опускаю вниз мокрый от слюны и смазки палец. Нахожу твердую горошину клитора и когда касаюсь его пальцем, Ира кричит, выгибается, царапает спину. Ее стенки активно пульсируют и сжимаются.
Оргазм накатывает как цунами. Я кричу, несколько раз вколачиваюсь до упора и презерватив наполняется горячей спермой.
Мы оба потные, мокрые. Вытираю Ире ладонью лоб и только сейчас замечаю что щеки подозрительно блестят, и что это не пот.
Она опускает взгляд вниз туда, где наши тела соединены. Я слежу за ее взглядом. Медленно, очень медленно выхожу и тупо смотрю на измазанный кровью презерватив. Мраморный пьедестал тоже в красных пятнах.
В голове будто звучит сухой щелчок. Картинка дорисована.
Мокрые щеки, тугая тесная до одурения промежность. И кровь. Поднимаю глаза и проговариваю хрипло:
— Это что, блядь, такое?
***
Арина
Демид упирается руками в пьедестал, шумно дышит и буравит обвиняющим взглядом. Слишком обжигает, и я невольно опускаю глаза.
Отстраненно любуюсь ровными кубиками пресса, расчерченного полосками сухожилий. Темной дорожкой волос, ведущей от пупка вниз. Натыкаюсь на устрашающе вздыбленный член и от удивления приоткрываю рот.
Демид только что кончил, это точно, мне не показалось. Латекс хоть и вымазан моей кровью, но видно, что внутри презерватив переполнен белесой жидкостью. Так почему он снова такой... такой большой?
Или это называется опавший? Все может быть. Когда Демид в меня вошел, я думала, он разорвет меня пополам, ровно по позвоночнику. Ощущался как минимум в районе солнечного сплетения, я чуть не задохнулась.
Подбородок попадает в крепкий захват и задирается вверх.
— Не туда смотришь, Ира. На меня смотри. Я задал тебе вопрос.
— Какой?.. — беззвучно шевелю губами оттого, что мужские пальцы сильно сдавливают щеки. Я и правда забыла, в голове сплошной туман.
Демид смотрит недобро, но все же повторяет достаточно сдержанно:
— Тебя не научили пользоваться ртом? Как минимум предупредить взрослого мужика, что ты девственница?
— Зачем? — шепчу, теперь говорить мешает сдавивший горло спазм. Меня затапливает обида.
Как бы я ни представляла себе свой первый раз, последнее, о чем мечтала, чтобы меня отчитали. И кто, мой первый мужчина!
Подавляю пробежавшую по телу дрожь, вызванную осознанием, что мой первый мужчина Демид. И что он делал с моим телом на этом пьедестале.
