— В сушильном шкафу. Зачем оно тебе?
— Мне домой надо. То есть в общежитие, — быстро исправляюсь. Демид как будто не замечает оплошности.
— Не выдумывай, Ира, какое общежитие? — недовольно кривится.
— Студенческое. Оно в одиннадцать закрывается. Если не успею, придется на улице ночевать.
— Еще скажи, что поедешь на троллейбусе и уже опаздываешь на последний.
С трудом сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. В самом деле, звучит очень глупо. Ничего не мешает мне сказать правду прямо сейчас, уверена, Демид тоже посмеется. Но почему-то язык упорно отказывается подчиняться, прилипнув к пересохшей гортани.
— У меня останешься. Или тебе здесь не нравится? Пойдем, кровать тебе покажу, — Демид одним движением оказывается на ногах и продолжает совсем другим тоном. — Да не бойся ты. Захочешь, одна будешь спать. Сегодня не трону. Ну может немножко еще потрогаю... Идем.
Берет за руку и ведет на второй этаж. Я покорно следую за ним.
Спальня ожидаемо оказывается просторной с огромной кроватью посередине. Она явно сделана на заказ, потому что вдвое больше стандартных размеров.
— Это для секса втроем? — не сдерживаюсь я от язвительной шпильки и глазами показываю на кровать. Демид свысока смеряет насмешливым взглядом.
— Вшестером. Слишком много болтаешь, дорогая, пора занять твой язык чем-нибудь полезным, — а затем в который раз меняет тон, резко разворачивая и притягивая за запястье.
Я только ойкнуть успеваю. Демид прижимается всем телом, и я хорошо чувствую стоящий колом член. Горячий и очень возбужденный.
— Хочешь еще раз кончить? — хрипло шепчет он, прикусывая мочку уха. — Хочешь, вижу, как глаза блестят. Что ж ты такая сладкая, сучка? Моя... Раз попробовал и подсел, как на наркотик...
Демид целует жадно и глубоко, толкает меня на кровать, развязывая пояс халата. А мое пока еще не уплывшее окончательно сознание с запозданием объясняет, почему я так цепляюсь за свою легенду.
С момента как Демид узнает, что я не обычная студентка из общаги, до того, как я сяду в такси, увозящее меня домой к папе, пройдет от силы пять минут. Может быть семь, но это если будет слишком загружен трафик.
А я не могу отказаться от Демида. И не хочу. Особенно сейчас, когда он добирается до моего тела под намотанными слоями ткани и раздвигает ногой колени.
***
— Признавайся, в кино с мальчиками ходила на последний ряд? Тебя тут трогали? — Демид гладит ногу с внутренней стороны бедра, будто случайно задевает большим пальцем половые губы. И я каждый раз вздрагиваю, словно через меня пропускают высоковольтный разряд.
Мотаю головой, кусая губу. Хочу свести колени, но Демид не пускает, давит ногой, раскрывая еще сильнее. От осознания, что он смотрит, смотрит с жадностью, с неприкрытой похотью, по набухшей плоти стекает вязкая жидкость.
Демид все замечает. Сглатывает, его глаза темнеют. Ткань в районе паха натянута палаткой, еще немного и лопнет по шву.
— Что, даже не гладили? — спрашивает изменившимся тоном, кладет между ног ладонь и пальцами размазывает влагу.
— Нет, — горло сдавливает от нахлынувших ощущений. Против воли выгибаюсь, комкая руками прохладный шелк под собой.
— И не лизали? — Демид останавливается у входа, продолжает кружить пальцем, соскальзывая внутрь.
— Неее-ет... — вырывается из груди протяжное.
— Охуеть... — меня прижимает разгоряченным мужским телом, горячий язык облизывает ухо, прикусывает. — Ну, убей меня, Ира. Скажи, что никому не сосала.
