- У меня к тебе есть предложение.
- Всенепременно хочу вас поддержать. Кстати, у меня вопрос.
- Чего еще?
- В смысле «еще»? Я первый раз только. Ааа… - шлепнула себя по любу, - у вас же старческое. Ну ничего, вам простительно.
Я видела, как Егор пытался сдерживаться. Выдохнул сквозь зубыи крепко сжал кулаки.
- Что ты хотела?
- Как там мОмАн? Не скучает ли без внимания? Мы, женщины, такие ранимые. Если возлюбленный не уделяет внимания, так хочется плакать. Сейчас, подождите, - я плюнула на палец и растерла по щеке, создавая под глазами слезы. – Ну как? Могу в театральный поступать?
Земский, сжав переносицу, прошелся по комнате и, снова вернувшись ко мне, расставил руки по бокам.
- Сколько мужиков у тебя было? – серьезно спросил он, продолжая хмуриться. Ну что за человек?
- Эм, ровно сорок семь. А что?
- Сорок восьмым буду.
И он резко подхватил меня на руки и понес в сторону комнаты. Сердце пустилось в пляс, я принялась колотить мужчину по груди, но кажется, ему было плевать. Он чувствовал себя как дома и даже не собирался останавливаться. Меня накрывала паника. Если он посмеет…
- Отдохни! – он швырнул меня на кровать, и я тут же поползла от него подальше.
- Я тебя прикопаю в темном лесочке.
- Итак, отвечай, откуда у тебя шрамы на теле?
Я замерла и поняла, где прокололась. Утром на его кухне. Вот же дура, и зачем, спрашивается, одеяло скидывала? Теперь придется рассказывать ему.
Потянув на себя одеяло, я прикрыла нос, оставляя на виду лишь глаза, которыми моргала, пытаясь отвлечь Егора.
- Я, конечно, понимаю, что твое детство ну очень в далеком прошлом, в силу твоего возраста. Но все же. Возможно, ты помнишь, все дети норовят полакомиться не совсем спелой ягодой у соседей. Ну, если своей нет. Или… - я нахмурилась, - ты уже не помнишь этого?
- Ты к чему это ведешь, чудище лохматое?
А вот это было обидно. Я на миг опустила одеяло и показав не гостю язык вернула его обратно. И язык, и одеяло.
- И кто только обезьян в квартиру мою пустил. Вопрос риторический. Так вот, полезла я к баб Шуре через забор за черешней. Ну так и осталась на заборе. Напоролась, короче, я, и зашивали потом.
Дед как-то недоверчиво посмотрел мне в глаза и, почесав свою бороду в три миллиметра, подозрительно сощурился.
- Врать ты не умеешь. Ладно, блонди, у меня к тебе серьезный разговор.
- Дедок, а можно еще один вопрос?
- Валяй.
Я коварненько улыбнулась и, облизав губу, соблазнительно произнесла:
- А с Джемом свидание устроишь? Уж больно понравился мне он.
- Он гей! А теперь мой черед задавать вопросы.
- Он правда педик?
- Карина!
- Ты обманываешь молодую девушку. Твой брат не голубой, не придумывай, - я надула губки, сложив руки на груди и посмотрев на Егора из-под опущенных ресниц.
Земский резко потянул на себя одеяло и, встав на колени, двинулся ко мне. Мои глаза вылезли из орбит.
Он схватил меня за лодыжку и потянул на себя. Я оказалась под мужским телом. Дыхание сперло, сердцебиение участилось, я начала потеть от страха и сжалась словно маленькая невинная девочка.
Я ничего не делала.
- Запомни, блонди, тебя больше не должен интересовать ни один мужик. Теперь в твоей жизни есть я. И я никому не позволю к тебе приблизиться. Ты поняла?
- Позвольте уточнить, мистер циклопная задница, откуда такое желание сделать меня своей? А как же моя маман?
- Понравилась ты мне, и я не успокоюсь, пока ты не станешь моей во всех смыслах.
