Но по прошествию времени, Алиса немного успокоилась, она убедилась, что здесь ей ничего не угрожало, даже за ее здоровьем наблюдал врач – проводил с ней сеансы гипноза, на которых Алиса пыталась вспомнить свое прошлое, но пока что тщетно, а Пастор, в это время, профессионально отыгрывал роль любящего и заботливого отца, и самое интересное – никто не искал ее, даже мать ни разу не навестила. От этого на душе Алисы скребли кошки, но возможно сейчас так даже лучше, для нее самой…
Алиса просыпалась в этом странном и огромном замке каждый день, ощущая себя словно в заколдованном сне. Готические своды, высокие окна с витражами, отбрасывающие причудливые тени, – все, это, казалось ей одновременно и пугающим, и завораживающим зрелищем. Она постепенно привыкала к размеренному ритму жизни, навязанному ей «отцом» Иаковом. Алиса спрашивала его о матери, о том, что она ушла из больницы, никому не сказав и слова, но Пастор уверял ее, что Марфа в курсе того, что дочь с ним и в безопасности. Звонить ей было не из чего – телефонов и интернета в этом месте не было, но немного спокойствия ей внушал доктор, который приезжал два раза в неделю, наблюдая за состоянием здоровья Алисы. Этот добрый старичок с закрученными усами уверял, что изоляция поможет ей в ближайшем будущем вернуть память, так было задумано докторами и близкими. Все это только ради ее выздоровления, своего рода эксперимент. Конечно, Алиса поверила, зачем кому-то разыгрывать перед ней этот спектакль? И уж тем более ее никто ни к чему не принуждал. Она ни в чем не нуждалась и жила как принцесса из сказки. Естественно, мать в курсе, – подумала она. Иначе здесь бы давно уже была полиция! Пастор же взял на себя роль отца, впервые за свою долгую жизнь. Он проявлял заботу, как будто Алиса была маленькой девочкой: приносил ей завтрак в постель, читал ей книги, рассказывал забавные истории. Он совсем не был похож на ее отца из детства – строгого и холодного, порою даже недосягаемого. Его голос звучал мягко и успокаивающе, но в глубине души Алиса ощущала необъяснимую тревогу, как будто что-то было не так. Она никак не могла вспомнить, что же случилось, и почему мир вокруг так изменился. Как дошло до того, что ее мать – Марфа, приняла решение развестись? Это казалось чем-то из ряда вон. Она же всю жизнь его слушалась.
Пастор выдал дочери именно такую версию, выставив себя жертвой, будто это Марфа приняла решение уйти от него и переехать в город, будто жизнь в поселении настолько ее утомила, что она решила разорвать семейные узы. И Алиса ее проглотила, даже немного жалея своего отца. Она думала, что, живя в таком замке, он проявляет свое затворничество, не подозревая, что его планы были куда более коварными и злыми… Пастор рассказал ей, что удачно продал их старое поселение и за счет вырученных средств купил это прекрасное поместье, этих средств еще хватит чтобы обеспечить ему безбедную старость. Алиса была рада за отца, что он все-таки выбрался из той глуши и начал новую, возможно даже счастливую жизнь.
Каждое утро, когда лучи солнца проникали сквозь витражи, Алиса проводила время рассматривая их. Там были изображены библейские сюжеты, но выполнены они были в странной, какой-то неправильной и искаженной манере. Ангелы, казалось, улыбались зловеще, а лица святых будто искажались гримасой мучений. Алису охватывало неприятное чувство, когда она долго вглядывалась в эти картины.
