Но теперь, подумал он, все проблемы решены. Создан единый синтетический язык.
«Я сейчас слишком уязвим, – сказал он себе. – И мне нужно убежище. Пока не освоюсь в этом мире».
Темные безмолвные здания вокруг казались необитаемыми. В конце улицы светились фонари и мелькали крошечные силуэты людей; по всей видимости, там начинался коммерческий район, где даже по ночам бурлит жизнь. Тусклый уличный фонарь освещал Парсонсу путь. Он осторожно преодолел гору пустых картонных коробок, наваленных вдоль погрузочно-разгрузочной платформы, и наткнулся на ряд мусорных баков. Из них доносилось сдавленное урчание. Внезапно в одном, переполненном, зашевелился мусор. Парсонс сообразил, что, задев бак, он привел в действие механизм. Очевидно, агрегат сам перерабатывал мусор по мере поступления, но давал сбои.
Парсонс увидел короткий лестничный марш. Бетонные ступеньки вели к двери подвала. Он спустился и повернул дверную ручку. Заперто. Наверное, склад, предположил он.
Он опустился на колени, раскрыл в полутьме чемоданчик и извлек хирургический комбайн с автономным источником питания. Включил. Зажглись лампочки – они давали достаточно света для операций в полевых условиях. Парсонс умело вставил пилу в гнездо двигателя и зафиксировал. С тихим гулом полотно вгрызлось в дерево. Он стоял почти вплотную к двери, заглушая своим телом звук комбайна.
Взвизгнуло, высвобождаясь, полотно; он торопливо разобрал комбайн и уложил в чемоданчик. А затем обеими руками осторожно надавил на дверь.
Она со скрипом отворилась.
«Вот оно, – подумал Парсонс. – Убежище».
В его чемоданчике лежало много всяких средств для лечения опасных ожогов. В уме он уже выбрал баллончики с антисептиками, которые в сочетании придадут коже темный цвет. Внешне он будет неотличим от…
В глаза ударил яркий свет. Нахлынул теплый воздух, запахи еды. Значит, это вовсе не безлюдный склад. Парсонс, моргая, застыл на пороге.
Он разглядел мужчину, который стоял посреди комнаты с графином в руке. Мужчина как раз наливал напиток женщине; вторжение Парсонса его остановило. Еще семь или восемь человек – кто стоя, кто сидя на стульях – рассматривали незваного гостя. Рассматривали без удивления. Судя по всему, они слышали, как он спускался по ступенькам и вырезал замок.
Мужчина наклонил графин над стаканом. Возобновился негромкий разговор. Внезапное появление Парсонса, похоже, ничуть не удивило и не обеспокоило этих людей. Женщина, сидевшая ближе всех к Парсонсу, повернула голову в его сторону и что-то сказала. Затем мелодичная фраза повторилась, но Парсонс не уловил смысла. Женщина миролюбиво улыбнулась и снова заговорила, на сей раз громче. Он понял слово, затем другое. Она вежливо, но твердо повторяла, что надо починить дверной замок.
– И затворите ее, – заключила она. – Дверь. Пожалуйста.
Он растерянно повернулся и затворил дверь.
Щегольски одетый юноша повернулся к нему и объявил:
– А мы знаем, кто вы.
Так, во всяком случае, Парсонс перевел его фразу.
– Да, – подтвердил другой юноша.
Женщина у двери кивнула и сказала слово, которое Парсонс не понял. Оно звучало ненатурально, вероятно, принадлежало не к обычному языку, а к жаргону.
– Точно, – поддакнул второй юноша. – Вот кто вы такой.
– Но нам все равно, – заявил человек с графином.
– Потому что, – блестя белыми зубами, продолжал человек с графином, – вы не здесь.
Остальные подтвердили чуть ли не хором.
