Запах крови и гнили лез в нос… Денис моргнул. Трещина исчезла. Запах тоже исчез, сменился на стерильно химический. Похоже, измученный стрессом мозг продолжал подкидывать свои фокусы…
Едкий запах больницы. Денис вспомнил, как в детстве лежал в больнице – один, с мамой. Видимо, тогда ему было года три-четыре. Чем он болел? «Не помню», – подумал Денис. Какая уже разница… Он вдруг ясно увидел, как маленький Денис встает и выглядывает в окно. И видит отца.
Отец стоял под ветвями и ждал. Маленький Денис закричал ему, но было понятно, что отец не слышит.
Отец стоял, смотрел по сторонам, а в один момент задрал голову. И взглянул на Дениса.
«Просто совпадение». Ага-ага.
Из детства Денис запомнил только отдельные кусочки. И один из них как раз этот: больница, окно, отец стоит под деревом и ждет. А потом поднимает голову.
И взгляды их – и отца, и маленького Дениса – выстраиваются в единую линию.
«Если бы так было… – подумал Денис с горечью. – Если бы…»
* * *
У входа с той стороны двери дежурил здоровенный полицейский. Денис видел, как сквозь стекло просвечивает его силуэт. Черная бейсболка… Денис скривился, вспомнив, как приложил такого же, в кепке, с правой руки… «Дурак, что я наделал…»
Где-то рядом, на кровати, завибрировал телефон. Денис долго приходил в себя, не понимая, где он находится и откуда идет этот мучительный, болезненный звук. Потом сообразил. «Телефон». Огромный черный смартфон, что оставил адвокат. Денис сквозь сон нащупал телефон и вытащил. Усилием непослушных пальцев смахнул экран вверх – и увидел, кто звонит. Надпись на экране вывела знакомый ряд цифр. Номер отца. «Папа».
Пальцы казались толстыми и неуклюжими, словно чужие. Да что ж такое! Денис с трудом удержал телефон в руках. Поднес к уху, едва не уронив.
– Папа? – сказал Денис хрипло. Прокашлялся, прочистил горло: – Папа, это я.
Полицейский на входе едва заметно повернул голову. Денис видел его размытый черный силуэт сквозь матовое стекло двери. Слушает, понял Денис.
– Папа, мне нужно тебе… сказать… – он сглотнул. «Как объяснить, что Кеши больше нет? Что его убили… что он сам себя убил?»
– Привет, поросеночек, – сказали в трубке. Голос был не отцовский. – Как твое ничего?
Дениса пронзило насквозь – словно чудовищным разрядом молнии. Затылок пробило ледяной иглой – от макушки до пальцев ног.
Комната вокруг покачнулась.
Денис не видел себя, но чувствовал, что кровь отхлынула от щек. Скулы словно занемели на морозе.
– Что ты… где? – прохрипел Денис. «Где мой отец?» – хотел спросить он, но в глотке пересохло.
– Пока с ним все отлично, – голос хмыкнул. – И будет так же… В общем, слушай.
И голос объяснил, чего хочет от Дениса.
* * *
Когда голос закончил, Денис стиснул зубы так, что они чуть не раскрошились.
– Хорошо, – выдавил он.
– Знаю, ты не поверишь, но я рад, что с тобой все в порядке, – продолжал ненавистный голос. – Как рука? Не болит?
Это было уже слишком. Волна пришла и снова накрыла его с головой. Денис закричал в трубку:
– Я убью тебя! Понял?! Найду и убью, урод!
Смешок. Гулкий и отдаленный.
– Я знал, что мы договоримся, – сказал голос. И Дениса пронзило ненавистью так, что нечем стало дышать. Грудь распирало от ярости и желания уничтожить эту тварь. Денис затрясло.
– Найду и убью!! – он заорал так, что оглушил сам себя.
Открылась дверь. В проеме показался полицейский – здоровый «шкаф» два на два. Денис размахнулся и швырнул телефон в стену. Тот разлетелся на куски. Пластиковые осколки полетели в стороны, один больно ударил Дениса в лоб.
