, – читаю я. – Ему оказали необходимую медицинскую помощь, благодаря чему Климент Андреевич быстро пошёл на поправку и уже через неделю смог вернуться к исполнению служебных обязанностей».
Но это была только середина статьи, а в конце ещё интереснее:
«Испытывая чувство глубокой благодарности к медицинскому персоналу клиники имени Земского, Климент Андреевич решил оказать медучреждению благотворительную помощь за счёт собственных средств. Ведь, как известно, господин Мураховский является депутатом на общественных началах, а помимо законотворческой деятельности занимается бизнесом, будучи одним из крупнейших предпринимателей нашего региона. На выделенные им средства был приобретён новейший аппарат МРТ, который уже отправлен в клинику имени Земского».
Чёрт возьми, это было ещё не всё!
Дальше я увидела то, отчего у меня испарина на лбу выступила. Это была ещё одна заметка:
«Депутат Мураховский получил благодарность от врачей».
Она была опубликована буквально два дня назад. Сказано:
«Сегодня в наш регион прибыл главврач клиники имени Земского Н.М. Гранин, чтобы лично вручить депутату Мураховскому благодарственное письмо за большой вклад в материально-техническое развитие медучреждения». И фото: стоит Никита, пожимает руку Мураховскому, а левой протягивает ему письмо в рамочке.
– Что, чёрт возьми, творится вообще?! – восклицаю я, и мой голос не находит ответа: в кабинете больше никого.
Но как же видео, сделанное блогером?! Как же скандал?! Почему законодательное собрание субъекта, из которого приехал Мураховский, ничего не предприняло? Я набираю номер Иннокентия Ларкина. Он отзывается довольно быстро, но, едва услышав мой голос, становится каким-то… озадаченным, даже встревоженным. В лоб спрашиваю, почему депутат снова на коне, а я ощущаю себя будто оплёванной вместе со своими коллегами по отделению.
– Вы меня простите, Эллина Родионовна, – говорит Иннокентий и рассказывает, как на следующий день после трансляции к нему домой пожаловали некие люди. Они «популярно объяснили», что все записи, сделанные в клинике, надо удалить. И не потом, а в их присутствии. Иначе «поедешь ты, Кеша, лес валить в солнечный Магадан».
– За что? – возмутилась я.
– Они сказали, – грустно признался Кеша, – есть статьи «Оскорбление представителя власти», «Клевета», но самое страшное… – блогер глубоко и печально вздыхает, – обещали в противном случае завести дело по статье «Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля», а это до вплоть до пожизненного. Так что простите, Эллина Родионовна, но мне пришлось всё удалить и выложить ролик с извинениями. Простите, – и после этого Кеша вешает трубку.
Я сижу, слушая короткие гудки, и ничего не могу понять. А как же справедливость? Депутат издевался, хамил и угрожал. Теперь же получается, он – герой и благотворитель, а мы…
«Так, ладно. Оставлю это в стороне. Сейчас главное работа», – решительно думаю и выхожу из кабинета. И сразу же попадаю в привычный круговорот: «Скорая» привезла двоих пострадавших. На первой женщина лет тридцати.
– Машина перевернулась. Дочь была пристёгнута, мать нет. У матери шок, травма грудной клетки и живота. Давление 80 по пульсу, пульс 140. У дочери 90 на 50, пульс 120. Левая нога сильно повреждена, – сообщает врач. – Пульса в ноге нет, большая кровопотеря.
– Катя, со мной во вторую травму, – говорю по пути.
