– Аня, погоди минутку буквально, – останавливаю её на пороге. – Ты не знаешь, Гранин на месте?
Она оборачивается, вдруг подмигивает и спрашивает чуточку игриво:
– Неужели по нему соскучилась?
Я улыбаюсь.
– Нет, просто… – не хочу ей портить настроение.
– А нет его на работе, – вдруг слышу в ответ.
– Как это?
– В командировку уехал на неделю. Буквально сегодня, – отвечает она.
– И кто вместо него?
– Заведующий хирургическим отделением Валерьян Эдуардович Заславский.
– Да ладно… – поражённо и одновременно обрадованно отвечаю я. «Значит, моя казнь откладывается», – проносится в голове.
– Вот так, да, – улыбается Анна Геннадьевна. – Всё, Элли. Целую, удачи, пока! – и убегает.
Я несколько секунд смотрю в закрытую дверь. Жаль, что Прохорова так торопится. Нам бы поговорить ещё. С удовольствием бы послышала новости о жизни клиники. Вдруг за то время, что меня не было, здесь что-то кардинально изменилось? Но пока и одной новости достаточно, чтобы приподнять моё настроение. Перед коллегами, когда меня встречали, я, конечно, держала хвост пистолетом. Но теперь, оставшись одна, немного поникла духом.
«Неделя. У меня всего одна неделя. А ведь перед смертью не надышишься…» – думаю, а потом погружаюсь в отчёты. Надо вникнуть в текущие дела. Затем не выдерживаю, вызываю к себе Машу и расспрашиваю, что да как. Она говорит, что в работе отделения ничего не изменилось. Насчёт командировки Гранина не знает. А что Заславский стал и.о. главврача, так просто улыбнулась: «Пусть маленький, но хороший период в истории клиники».
Отпускаю подругу, звоню в приёмную заведующей. Мне отвечают, что Марина Арнольдовна вторую неделю на больничном: у неё бронхит. Да что ж такое-то! Набираю номер приёмной главврача. Секретарь Тихонькая сообщает, что Валерьян Эдуардович перебираться в кабинет Никиты Михайловича не пожелал, поэтому надо обращаться к нему лично.
Качаю головой: странные дела творятся в клинике! Звоню в хирургию. У Заславского, как заведующего отделением, секретаря нет, а дежурная медсестра говорит, что он на операции, которая продлится ещё часов пять-шесть. «Пересадка сердца», – поясняет она. «Куда ни кинь, всюду клин», – думаю, а потом мне приходит в голову одна мысль. Неприятная, но я должна это сделать. Набираю в интернете «депутат Мураховский». Но прежде чем появится результат, закрываю глаза, чтобы успокоиться. При одном упоминании этого типа мне становится нехорошо.
Дальше всё-таки решаюсь и смотрю. Много роликов о скандале, мнения, комментарии и прочее. Но нигде ни слова о последствиях для «народного избранника». Это удивляет до глубины души. Как такое возможно? Перехожу по ещё одной ссылке, и меня в жар бросает:
«Депутат оказал благотворительную помощь петербургской больнице».
Кликаю на заголовок и не могу поверить своим глазам. Там рассказывается о том, что около полутора месяцев назад Климент Андреевич Мураховский поехал в Санкт-Петербург на конференцию по вопросам местного самоуправления. На одном из мероприятий ему неожиданно стало плохо. «Скорая помощь» отвезла депутата в клинику имени профессора А.П. Земского, где ему был диагностирован сердечный приступ.
«Благодаря высочайшему профессионализму медицинского персонала лечебного учреждения, в частности сотрудников отделения неотложной помощи, а также персонально главного врача Никиты Михайловича Гранина, жизнь народного избранника была спасена
