Все неловко смеются.
Баныкин – Да почему же вы должны меня стеснить?..
Сергей Иваныч – Ну как же? Столь очевидный ракурс… Вы, позвольте узнать, где заказывали свой френч?.. У «Ле Руа»?.. (смеётся)
Варя – Сергей Иваныч…
Сергей Иваныч – Не бойтесь, Варенька, я совершенно не смеюсь!.. Я лишь из праздного любопытства… Ибо мне право интересно… Вот так вызовешь на дом лекаря, и придёт мсье Баныкин в картузе и онучах (все посмеиваются), которого совершенно не смущают канделябры и вензеля… Право же это интересно…
Варя – Сергей Иваныч!..
Баныкин (встаёт) – Вы, сударь, напрасно избрали меня объектом для вашего веселия, уверяю вас.
Сергей Иваныч(тоже встаёт, в руке трость) – А что так? Или вы научите меня?..
Все пугаются, успокаивают: «Сергей Иваныч!..Василий Василич!..» Захар подбегает.
Захар – Ваше благородие!.. Помилуйте!.. Да что ж это?..
Сергей Иваныч (тростью толкает Захара в грудь, тот падает) – Пошёл на место, болван!.. Ты видишь, благородные господа разговаривают с… С доктором…
Неловкая пауза. Баныкин долго смотрит на Сергея Ивановича.
Баныкин – Я уйду сейчас. Прошу извинить, если смутил вас, либо обидел чем-то невольно. Честь имею…
Баныкин уходит, за ним бежит Варя, путаясь в длинном платье, чуть ни падая.
Варя (догоняя, хватая за рукав) – Вася! Ну что вы право, как маленький! Ух!.. Стойте же. Я за вами не поспею! Да стойте же вы, говорю!
Останавливаются. Баныкин хмуро смотрит в сторону. Варя смеётся, берёт его под руку, успокаивает.
Варя – Ух!… Давно я так не скакала!… Экий вы горячий, однако! Как же можно из-за пустого разговора так расстраиваться? Куда вы?
Баныкин(упрямо) – Я совершенно не расстраиваюсь, Варя. Вы сами видели, что я до последней возможности поддерживал беседу в рамках приличия и… гм… должной сдержанности. Но… Но попрекать и тем более смеяться над человеком из-за отсутствия средств – это низко! Да! Сергей Иваныч прекрасно знает, что после смерти моего батюшки я теперь крайне стеснён в деньгах и моё дальнейшее обучение в факультете в данный момент под большой угрозой! (тяжело вздыхает)
Варя (обнимая) – Ну, полно! Полно, хороший вы мой! Пойдёмте к костру. А Сергея Иваныча я самолично сей же час заставлю играть нам «Цыганского барона». И пусть только посмеет отказать… Как миленький и споёт и спляшет нам!..
Баныкин (нежно) – Варя! Ну что вы со мною, как с ребёнком, право? Вы же хорошо знаете моё положение. (пожимает плечами) Я человек незлобивый и не в моих правилах искать противников умышленно, чтобы спорить и показать себя более значимым, а тем более…
Варя (прижав голову к груди Баныкина, перебивая) – Знаю-знаю-знаю! Кто же ещё знает мсье Баныкина лучше меня? Никто. (некоторое время влюблённые так стоят. Варя оглядывается на компанию, поворачивает лицо, поправляет Баныкину волосы, просит) Пойдёмте к костру, Вася. Зябко уж.
Баныкин (упрямо хмурится, не пуская Варя из объятий) – «Мсье!»… Хм…. Я совершенно не рассчитывал, что мы таким вот образом будем проводить время (небрежно указывает рукой в сторону отдыхающих у костра), право же, Варя… В чём радость развалиться на траве и пролежать, словно дитя малое весь день?.. И это вот они называют «высшим обществом»?
Варя (смотрит с любовью, улыбаясь) – А вы рассчитывали, что мы будем в салочки скакать? Или в горелки?
Варя смеётся, не выпуская Баныкина из объятий.
Сергей Иваныч (протяжно) – Варенька-а! Василь Васили-ич! Помилуйте меня, дурака эдакого! Я не нарочно! Вы же знаете, какой я моветон. Возвращайтесь уже к нам, Христом богом просим вас!. Тут Илья Лукич нынче же новую штуку представлять будет. Илья Лукич, представьте нам носорога, любезнейший! У вас замечательно выходит! Дашенька! Елена Сергевна! Ау-у!
