(строго, не сразу) – А о том. Я ведь вижу, как недобро вы смотрите не него. Не ровен час тумаков ему отвесите при всей компании. А он… сами знаете из какой фамилии…
Баныкин (подбирая слова, любуясь строгой Варей, еле сдерживая улыбку, ворошит палкой угли, Варя явно права) – Этот… самодовольный… хм… павлин! уж принял лишнего внутрь и теперь смеет сочинять в твою сторону глупые комплименты, Варя!.. Гм… (вздыхает упрямо) И мне нужно смиренно улыбаться? Так ли? Или он не знает, какими союзами мы связаны с тобой?..
Варя (перебивая) – Этот павлин пьян и глуп!… Да пьян он, Вася. Пьян! И зол на весь белый свет. Неужто вы не видите? Он откровенно недолюбливает вас.
Баныкин (спокойно) – И пусть.
В сторону пристани мимо них, по берегу бегут двое. Слышен голос Захара: «Дитёнка, говорят, у пристани из воды вытянули! Малой совсем ишо. На днях рóжденный. Ага.!.. Утопила какая-то злыдня-то! Нагуляла, поди, и утопила!.. Дитёнка-то!..» Баныкин и Варя встают, смотрят вслед фигурам.
Занавес.
Сцена №-2 «В кабинете чиновника»
Кабинет чиновника. Стол накрыт сукном, на столе много предметов, чай, бумаги, свёрток, канделябр. Портреты на стенах. Большой портрет царя Николая. Шкаф с прожектами и папками. Напольные часы медленно идут. На окне фикус. У окна, спиной к сцене, стоит Евгений Палыч. Очень худой, меланхолично смотрит в окно, руки на подоконнике. Входит Слуга
Слуга – (осторожно) Николай Николаевич Сафронов к вам пожаловали.
Евгений Палыч(без интереса, не поворачиваясь, глядя в окно) – Угу.
Слуга – (после паузы) — Так эть… Просить?..
Евгений Палыч(вздыхает задумчиво, зевая) – Проси… Чего ж делать?.. Проси…
Слуга кивает, хочет выйти, обратно поворачивается, чтобы ещё спросить, думает, но не спрашивает, уходит. Входит Сафронов. Очень тучный, шумный, всё время отирает платком лицо и шею, отдувается и вздыхает.
Сафронов – Экий болван у вас на службе, Евгений Палыч, простите вы меня Христа ради… Уф… Не иначе… Такой болван, что… И где ж вам такого… Ей-богу… Так бы взял, и огрел бы по роже, ей-богу… Прости Господи… Ох…
Евгений Палыч поворачивается, опирается задом на подоконник, скрещивает руки.
Евгений Палыч – Что вам, голубчик?
Сафронов – (порываясь в горячке сесть, шумно выдвигает стул, но не решается сесть, и Евгений Палыч ему жестом разрешает, тот садится, широко расставляя жирные ляжки) – Докладываю вот вашему подлецу – так, мол, и так! Скажи – господин Сафронов просит принять по возможности его сиятельство… А он мне (кривя голос) – «А по какому вопросу?» (глаза таращит, замерев, показывая изумление. Евгений Палыч сухо улыбается). Вы представляете, Евгений Палыч? «По какому вопросу?»!!.. Ровно я сейчас ему поясню суть своего визита, и он, шельма, поймёт в том хоть одно слово!.. Ха-ха-ха!.. Вы видели?.. Ха-ха-ха… Народец, я скажу вам, ваша милость… Х-м… Распустился… народец-то!..
Входит Слуга, дребезжа склянкой на подносе, подходит к столу, ставит два стакана, наливает чай, бесшумно уходит. Сафронов это наблюдает с издевкой, не дождавшись внимания Слуги, весело хлопает себя по ляжке.
Сафронов – Нет, вы видели такое?
Евгений Палыч (усаживается напротив) – Ну а что ж… Народ как народ… Чаю извольте… Вы собственно по делу, или…
Пьют чай.
Сафронов – По делу я к вам, Евгений Палыч. Как же без дела болтаться?.. (пьёт горячий чай из блюдца, умудряясь другой рукой раскрыть папку и достать бумагу)
