Семён Савельевич начал обходить холм вокруг. Капли росы играли на солнце, и казалось, что холм усыпан крохотными алмазиками. Но фальшивые бриллианты эти нисколько не занимали задумавшегося Семёна Савельевича, к тому же они доставили лишние ему хлопоты посредством промокшей насквозь одежды. Он уже собирался заняться её сушкой, как заметил едва различимую в траве, видно от весенней воды, промоину, с вершины холма сбегавшую в колок, куда он накануне ходил за дровами.
– Так-так-та-ак! неужели водой из хол… Да это же!.. – осенило его, и он тут же сообразил, что всё – ехать дальше уже не надо.
Подготовка отняла целый день. В последний раз беззаботно полюбовавшись степным закатом, Семён Савельевич Фазаратов приступил к раскопкам. Начиналась та самая роковая и ужасная для Семёна Савельевича степная августовская ночь.
***
– Нина, я хочу с вами поговорить, – удивил медсестру Моисей Архипович. – Пациентов больше не будет, так что есть время.
– Хотите сделать предложение? – с надеждой сострила Ниночка, – давайте!
– Нет. Хотя… да, – Моисей Архипович помолчал. – Нина, а вы где учились?
– В медицинском, – разочаровалась Нина и с вызовом вскинула голову. – В училище, разумеется, не в институте!
– Вы много можете назвать неизлечимых заболеваний? – Моисей Архипович с трудом уже усмирял себя.
– М-много, – совсем ничего не понимая промычала девушка.
– Ну, давайте, давайте, называйте: рак!.. – загнул радостно палец Моисей Архипович, – …раз! вирусы – два!..
– И этого хватит! – наморщила лоб Нина, но тут же разгладила. – Чего вы хотите?
Моисей Архипович и не заметил её вопроса. Он сверкал очками, часто дышал, говорил по-латыни и загибал пальцы.
– …Ниночка, добавьте ко всему ещё разные нежелательные животы, горбы, кривые ноги, недостаток роста…
– Причём здесь пузатые горбуны с карликами! – взбеленилась Ниночка, потому что, говоря про ноги, Моисей Архипович посмотрел на неё, как ей показалось, с ухмылкой. – Зачем вы все время издеваетесь? Что я виновата!?
– Минутку, Нина, – схватил за плечи разъярённую девицу Моисей Архипович. – Послушайте меня. Я вовсе не хотел вас обидеть. Я хочу открыть вам тайну. Пять лет назад я увлёкся йогой, гипнозом, много читал, думал, наблюдал…И! Большинство болезней и уродств, несовершенств и… короче говоря, из того, перед чем бессильна ортодоксальная медицина, можно легко вылечить или исправить моим методом…
– Что-то я про такой не слышала, – буркнула Нина.
«Чёрт возьми! объяснять этой дуре…» – мелькнуло в голове у доктора.
– Ниночка, а вы и не могли о нем слышать. Это не входит в программу медицинского училища. Уверяю вас, ничего подобного слышать вам никогда не приходилось!
Моисей Архипович бросился к шкафу и выдернул из него неизменного рыжего своего спутника.
– Вот почитайте! – бережно вытянул он из портфеля три машинописные странички и положил их на стол перед девушкой. – Читайте, читайте!
Пока Нина читала, Моисей Архипович наблюдал за её лицом, которое сменило на себе по очереди выражения злости, потом удивления, скуки и приняло окончательно раздражённую гримасу.
– Что это такое?
Моисей Архипович ответил не сразу. Он положил ладонь на руку девушки, приблизил лицо к ней до неприличного расстояния и торжественным голосом отчеканил:
– Это фундаментальная наука.
– Моисей Архипович! Это не наука, это бред! – взбесилась опять Нина, с силой выдёргивая руку.
– Я ждал от вас именно такой реакции. У вас чрезвычайно выражена психическая активность. Это очень хорошо.
