Долгие Дороги - страница 43

Ребис молча подошли к застывшему молодому мужчине чуть ближе, всё время, не сводя с него глаз.

– Никто не будет их хоронить, Даниэль. – Не смотря на стресс институтского сотрудника, их голос никак не изменился, как бы бесчувственно это не звучало. – Тела убирали, чтобы предотвратить эпидемии. Исходя из религии. В данный момент, для нас это не имеет смысла. У нас есть задание.

– Я-я… Просто не знаю… Я должен был быть готов к подобному, но сейчас, увидев это… всё это…

Внезапно, практически неожиданно, Вестерфозе почувствовал, как его руку взяли в свою большую ладонь претеританта. На их лице появилась столь чуждая для всей присущей атмосферы тёплая улыбка. Но в то же время, такая успокаивающая, что у учёного при одном лишь взгляде на них, сжатое до этого в тисках сердце, забилось вновь, как и прежде.

Даже если и не до конца, но ему стало немного легче.

– Мы можем держать тебя за руку, вести тебя, если ты заблудишься, или нести, если не сможешь идти. Нам доводилось видеть подобное ранее. И мы можем понять тебя, принять, помочь. Это может быть трудно. Но мы попытаемся, попробуем. Ради тебя. – Их золотые глаза всматривались глубоко в его зелёные. – Но наше задание, наш с тобой приказ должен быть выполнен, несмотря ни на что.

В этот раз он остался стоять. Ждал, когда Вестерфозе сделает свой выбор. Тут не стоял вопрос обиды или морали, лишь готовность выполнить своё предназначение имело место быть. Предназначение, на которое он сам вызвался, к которому хотел быть готовым.

– Мы… идём дальше. – с запинкой произнёс Даниэль, вытирая вспотевшее лицо рукавом.

– Тогда, пожалуйста, ускорим шаг. – Их голова утвердительно кивнула. – Нужно поторопиться.

Как они и пообещали, претеритант вёл парня за собой крепко, но с мягкостью сжимая его руку, пока глаза самого учёного были полузакрыты, дабы не видеть ужас под собственными ногами.

Вестерфозе тяжело было поверить в честность своего собственного ответа. Он лишь сделал то, что должен был, сказал собственному напарнику то, что тот хотел услышать. Чувство вины из-за подобных приступов бессилия и морального упадка теперь беспокоили его сильнее, чем хруст костей под ногами. Сомнение в собственной готовности нахлынули на него с головой. Неужели он переоценил себя? Сама мысль о неудаче, причиной которой может стать его самоуверенность, пугала и настораживала, по крайне мере позволяя отвлечься от всей этой отвратительной ситуации. В любом случае, это тоже была частью его работы, которую ему ещё предстояло завершить.

Глава 7.

…

Дисмасу не впервой приходилось подобным образом исчезать из пространства, оказываясь в совершенно другом месте. Пользование подобными технологиями давали ему не мало преимуществ, но платой за их использование, помимо риска, служила память, воспоминания о том, как именно он стал таким. Даже сейчас, будучи крайне напряжённым и невозмутимым, ему крайне не хотелось возвращаться назад к тому, с чего всё началось. Но в глубине души он знал: если бы не его выбор – Себастьяна Кристобаля и его идеалов не было бы в принципе.

Он вновь появился здесь в холодном пустом зале, под завязку набитом электронной аппаратурой, рядом с ещё одной похожей машиной. Ему бы хотелось закончить всё быстро, по крайне мере, из-за пробирающей до костей мерзлоты.

Спустившись с механизма вниз, он огляделся. Свет аварийных ламп ещё тускло моргал, воплощая в своём существовании всю суть этого места. Когда погаснут огни – погаснет окончательно комплекс, вместе с той великой идеей, заложенной в него с самого начала. Великой идеей, шедшей от науки древности к звёздам, вселенной, хиральности, столь же манящей и незаменимой, сколько и соразмерно опасной и непредсказуемой. Великой идеи, ныне похороненной из-за жадности и алчности плутократов и элит.