— Это мой парень. Альберт, — Таня представляет своего соседа, заставляя меня тем самым удивленно хлопнуть ресницами.
В ответ она посылает мне очень говорящий взгляд – «так надо!» – и ментально просит ни о чем ее не спрашивать.
Из каких бы соображений она ни объявила Альберта своим парнем, решаю просто смолчать. Ее «бойфренд» испускает недовольный вздох, и по его симпатичному, почти смазливому лицу можно понять, как он относится ко всему этому спектаклю.
Протянув руку, Капустин меняет положение зеркала заднего вида, и угол его наклона говорит мне о том, что Данила изучает пассажира за собой.
— Добрый вечер, — Альберт поправляет очки в стильной квадратной оправе, потом просовывает ладони между тесно сжатых коленей.
— Приве-ет! — звонко отзывается Ника, развернувшись в своем кресле.
— Добрый… — Капустин возвращает зеркало в исходное положение и оборачивается, окинув взглядом мою подругу.
Ее волосы собраны в высокий пучок с вьющимися у висков прядками, одета она в объемный пуховик с меховой опушкой на воротнике.
— Мы едем за город, — уточняет Данила. — Пристегнитесь.
Острый и вопросительный взгляд Капустиной полосует меня по лицу, но, мотнув головой, теперь сама прошу ее ни о чем не спрашивать!
Прикусив губу, так и делает. Знаю, она удивлена не меньше меня самой, но я так отвыкла посвящать свободное время кому-то кроме дочери, что перспектива провести его в компании старых знакомых сглаживает вероятность присутствия там одного конкретного человека. Я предпочитаю просто отключить голову, иначе мысли натрут мне мозоль.
— Я тебе доверяю, — говорит Таня Капустину. — Вряд ли ты захочешь убиться в расцвете своей карьеры.
— Дорога полна неожиданностей, — смотрит на нее через плечо. — У тебя самое небезопасное место в салоне, так что пристегни ремень.
Таня поджимает губы, а девушка Капустина мурлычет:
— Заботливый…
Таня кривит лицо, будто ее сейчас стошнит, но все же пристегивается, а потом цепляет Альберта за локоть и насильно прижимает парня к себе, громко спрашивая:
— Куда конкретно мы едем?
— За двадцать километров от города. В сторону Молодежного поселка, — поясняет Капустин, выкручивая руль влево.
По крайней мере, это недалеко.
Поерзав на месте, устраиваюсь удобнее.
Танин бок тесно прилегает к моему. Ника подпевает радио, и музыкальным слухом ее природа не обделила.
Таня тихо фыркает, но все происходящее, как ни странно, действует на меня расслабляюще.
Мерное покачивание внедорожника и мелькающие за окном поля гипнотически усыпляют. Не в силах сопротивляться, вязну в теплом плену дремоты и отключаюсь. Понятия не имею на сколько, но, когда меня трясут за плечо, подскакиваю мгновенно.
Кручу головой по сторонам. С тех пор, как Капустин усадил меня в свою машину, успело стемнеть.
— Что? — спрашиваю, потирая кулаком глаз, пока «БМВ» тормозит у ворот дома.
— Приехали, — отрывисто говорит Таня.
Полным составом высыпаемся из машины, хлопая дверьми.
Передернув плечами, осматриваюсь по сторонам, чувствуя, как после салонного тепла по коже разбегаются бодрящие колючие мурашки.
Отличное освещение, довольно широкая дорога и снежные шапки немаленьких крыш соседних домов не вяжутся у меня со словом «дача», но я успела узнать, что у Данилы Капустина слегка своеобразное понимание некоторых вещей.
Ника скрывается за калиткой высокого кирпичного забора, пока Данила открывает ворота. Вдоль ограды припарковано шесть машин. Шесть!
