Дико опаздывать для меня стабильное состояние с тех пор, как родилась моя дочь, в этом нет ничего сверхъестественного.
Из-за снегопада в городе «коллапс» с вызовом такси. Я прождала машину у детского сада Маруси чертовых полчаса, и за это время в заказе мне отказали четыре водителя. Пришлось добираться на переполненном автобусе, который просто чудом дополз на пузе до студгородка моего медицинского университета.
К тому времени, как вываливаюсь из автобуса на остановку, у меня остается десять минут, чтобы добраться до учебного корпуса, а по нерасчищенному тротуару это все равно что кардиотренировка, которая заставляет меня злиться и потеть.
Кусачий ледяной ветер жжет щеки и забирается под шарф, которым обмотала шею. Прячу ее в воротник куртки и, забросив на одно плечо рюкзак, пересекаю маленький сквер, через который выхожу на территорию стоматологического факультета. Дорожка к нему присыпана песком, но я все равно семеню мелкими шагами, не собираясь ломать себе ноги.
Мысли о сломанных ногах отсылают к медицинскому фиксатору, в который упакована нога одной знакомой мне звезды НХЛ. Я жутко не выспалась, это тоже мое привычное состояние, но сегодня я сделала это из-за Зотова. Он не был крадущим мой сон обстоятельством примерно семь лет, и это было чертовски прекрасно. Чертовски прекрасно, когда боль в сердце наконец-то умолкает, а ты при этом выжил.
Именно это я и сделала семь лет назад. Забыла его, так же как он меня!
Я не имею проблем с самоорганизацией, мне стоит блокировать мысли о Марке, вот и все. Я это умею. Просто выбросить его из головы и сконцентрироваться на важном, например на том, что сегодня у меня последний в этом семестре зачет.
Обиваю подошвы утепленных кроссовок друг о друга и залетаю в корпус.
Одновременно с писком зеленого сигнала турникета, к которому прикладываю пропуск-карту, чувствую вибрацию телефона в кармане куртки.
— Привет, пап, — принимаю звонок на ходу.
Стянув с плеча рюкзак, бросаю его на деревянную стойку гардероба и смотрю на висящие в холле большие часы.
— Доброе утро, дочь, — слышу бодрый голос отца. — Удобно?
— Я опаздываю, — стряхиваю с плеч куртку. — Если у тебя что-то несрочное, я перезвоню…
— У нас заканчиваются композиты (1), — сообщает.
— Хорошо, я закажу.
— Пожалуйста. По возможности в понедельник.
— Окей, это все?
— Кажется.
— Тогда до понедельника… — говорю и пихаю гаджет в задний карман джинсов.
Отцу тоже не нужны лишние церемонии, он серьезный и занятой человек.
Тот факт, что для оглашения информации отец выбрал утро субботы, меня не смущает. Виктор Баум — не из тех, кто страдает возрастным искаженным чувством гиперконтроля. Его звонок не сиюминутная прихоть, это ответственность по отношению к работе, благодаря этой ответственности в своем детстве я ни в чем не нуждалась.
Он и сейчас звонил мне с работы. Его рабочее расписание я знаю лучше него самого, ведь сама это расписание формирую.
Мой отец — стоматолог. У него небольшой частный кабинет уже как лет десять. Всего одно кресло, а очередь как товарный поезд: бесконечная. Просто мой отец профессионал с отличной репутацией и с кучей постоянных клиентов.
Бросаю номерок в рюкзак, попутно вытягивая из него белый халат, который набрасываю на плечи, и собираю волосы в тугой хвост, как того требует устав.
Над головой раздается резкий звонок, объявляющий начало занятия, а нужная мне аудитория находится на втором этаже, так что я чертыхаюсь и несусь к лестнице.
