Лестрейд, грустно вздыхая, брёл по залам дворца обратно к Пинки и не знал, что теперь делать. В Ковчег (так они все давно называли сарай, где жили всей компанией) возвращаться без Брауни нельзя. Встречаться с Коломбой при таких обстоятельствах ему совсем не хотелось. Конечно, с Брауни ничего плохого случиться не могло, но ведь что-то его заставило не вернуться с каретой…
«Ладно, Пинки что-нибудь придумает», – решил Лестрейд.
Когда он возвратился, Большеглазого в кабинете уже не было. Подруга стояла у двери и с нетерпением посмотрела ему в глаза.
– Он обратно не приехал. Не знаю, что и думать, – тихо сказал сеттер.
– Ждём до завтра, – вдруг спокойно произнесла Пинки, – и вам, Лестрейд, лучше сегодня остаться здесь до утра. Сами понимаете почему. Не будем тревожить Коломбу. И ещё завтра Большеглазый ждёт ответ на своё письмо. Значит, из посольства должен прибыть курьер. Подождём, что будет. Но вам с утра нужно занять позицию у служебного входа и встречать все экипажи, особенно чужие.
– Вы думаете, что Брауни может возвратиться к нам с посольским экипажем?
– Думаю. Он произвёл впечатление очень смышлёной белки.
– Ну да, Коломба так и говорит, что он из семейства кошачьих белок.
– А что, такие есть?
– Я тоже её об этом спросил. Она говорит, что он единственный представитель этого семейства, – улыбнулся Лестрейд.
Солнце так и не показалось. День был мрачным, серым и долгим, таким же как настроение Пинки и её друга. Единственный способ приблизить утро – это заснуть и видеть пусть даже самые невесёлые сны. В любом случае это лучше, чем невесёлые думы. Пришлось без аппетита поесть, на голодный желудок не заснёшь. Наконец чихуашка услышала ровное, убаюкивающее сопение Лестрейда. Она долго лежала и дремала, сон не шёл, и в какой-то момент это ей надоело. Она открыла глаза и увидела, что на улице ещё темно, но едва уловимые признаки утра уже были не так видны, как слышны. В парке заорала ворона. Пинки поняла, что это предупреждение: «Всем! Всем! Всем быть осторожнее! В парке замечена кошка!»
«Ах, Боже ты мой! Вдруг это Коломба не выдержала и прибежала в парк, поближе к нам?! Нужно было вчера её предупредить! Понятно, папочка Лестрейд с Брауни не вернулись ночевать. Такого никогда не было! Конечно, это сведёт с ума любого!»
– Друг мой, поднимайтесь! Мы с вами очень неразумные родители! Бегите в парк, там, судя по всему, Коломба. Объясните ей, что всё под контролем!
Лестрейд вскочил как ужаленный и кинулся к двери. Он даже не спросил Пинки, откуда она знает, что Коломба в парке. Уж так у них повелось – доверять друг другу безоговорочно. Ему открывали двери, а он бежал и с ужасом думал о том, что драгоценная Коломба одна шла ночью по городу и через парк!
«Какой ужас, а вдруг на неё кто-нибудь нападёт?! Надо быстрее бежать!»
Но выход из дворца был закрыт. Лестрейд устроил такой шум и гам, что ему открыли дверь и ворота. Он рванул в темноту парка с криком: «Коломба, я здесь! Где ты, радость моя?!»
– Папочка Лестрейд, ты жив! – завопила кинувшаяся к нему рыжая кошечка.
В общем, в парке вокруг дворца под утро стоял невообразимый гвалт: лай, карканье и кошачий визг. Пинки стояла у балконной двери и думала о том, что у неё самая замечательная семья в мире, которая не даст пропасть, но и не даст спокойно поспать.
Вскоре шум прекратился, и от этого стало ещё неспокойнее.
«Буду ждать утра и известий от Лестрейда. Делать нечего», – подумала чихуашка и заснула тревожным сном.
