– Спасибо, милая.
И, едва подруга скрылась из вида, Элизабет встала на то самое место, где прошлым вечером заметила тень с фосфоресцирующими глазами. Припомнила ужас, одолевший ее тогда... И поразилась, насколько обыденными кажутся некоторые предметы при свете дня. Вот хотя бы каменный ангел в конце дорожки... Лиззи пошла в его направлении и вдруг замерла, заметив нечто странное на земле.
Сердце дернулось, заголосило...
Следы.
Четкие отпечатки... следов животного.
Она присела, подхватив платье рукою, коснулась пальцами вмороженный в почву отпечаток.
Только потому, верно, и не услышала шагов позади: шум крови в ушах заглушал сторонние звуки – ахнула, вдруг услышав:
– Нашли что-то занятное?
И полетела бы прямо на землю, кабы не услужливо подхватившая ее мужская рука, вернувшая ей вертикальное положение. Лиззи замерла с испугом в глазах и, наконец, рассмотрела спасителя.
Вернее, черные стекла его очков, оттягивающих на себя все внимание.
– Вы меня напугали, – вынудила ее пролепетать банальная вежливость.
По справедливости, его следовало бы отчитать, но воспитание этого не позволяло.
– Простите, я вовсе этого не хотел.
Аддингтон-младший слегка изогнул губы в улыбке – глаз рассмотреть было решительно невозможно – поглядел, как ей казалось, на заинтересовавшие ее следы и вдруг произнес:
– Следы животного. Полагаю, собачьи... Чем они привлекли ваше внимание?
И что ей ответить: сказать, что ночью на кладбище ей примерещился оборотень? Господи упаси.
Она отозвалась:
– Простите, мы не были официально представлены... – это не только прозвучало укором, еще и пресекало необходимость ответа на неприятный вопрос.
Молодой Аддингтон улыбнулся. Опять.
– Что ж, в таком случае буду с нетерпением ждать, когда нас представят, – произнес он. – А пока доброго дня! – И побрел средь могил, помахивая тростью.
Лиззи развернулась и устремилась прочь в поисках отца.
Колчестерский пруд замерзал в период крещенских морозов, и молодежь, пользуясь случаем, оттачивало на нем мастерство катания на коньках. Богатые и бедные – все, независимо от дохода, толпились здесь дни напролет, устраивая соревнования и просто весело проводя время.
Лиззи с подругой выбрались сюда сразу же после завтрака – сумели-таки уговорить миссис Сэттон побыть их старшей сопровождающей. Та снова страдала мнимой мигренью, жаловалась на боли в спине, к тому же «терпеть не могла холодА в любом их проявлении».
И все же она стояла на берегу, и со страдальческим выражением на лице взирала на царящее вокруг веселье.
Девушки, держась за руки, кругами носились по кругу, румяные и разгоряченные, они совершенно не понимали ее недовольства. Тем более, у них было, что обсудить:
– Возможно, бродячий пес обосновался где-то на кладбище, – говорила Хелен, пожимая плечами, – можно выспросить у пастора Ридинга, он может что-нибудь знать.
– Вот уж точно не стану расспрашивать пастора Ридинга, – возразила ей Лиззи. – Он начнет допытываться, где и как я видела это животное... Что мне тогда ему отвечать?
– Отвечай, что... – она задумалась, постукивая пальчиком по губам, и вдруг расцвела довольной улыбкой. – Погляди-ка, не капитан ли Мэннинг показался вон там, со стороны главной дороги? – и стиснула пальцы подруги.
Лиззи поглядела в указанном направлении: предмет ее давних девичьих грез действительно направлялся к пруду. Его извечные приятели, Лукас Хенсли и Гарри Джексон, следовали с двух сторон от него... У Лиззи екнуло сердце, кровь прилила к и без того румяным щекам.
