Долина скорби - страница 20

– Мясцо точно свежее?

– Будьте спокойны, господин, самое наисвежайшее! Эй, тетушка, готов ли наш подарок!?

Опершись на перила лестницы, она подняла голову, натянув на лицо маску строгой хозяйки.

– Эк, ты шибко шустрая, – ответила тетушка Мэй, вынырнув из-за ее спины. – Силас еще не разгрузился.

– Вот дура старая, – пробурчала госпожа Делиз, оторвавшись от перил. – Мне нет дела, разгрузился он или нет! Поди, поторопи его, нельзя заставлять господина ждать.

Сжав губы, тетушка Мэй развернулась, как в бордель с черного входа вошел Силас.

– Несу-несу, – сказал Силас, держа на руках девицу.

Ступив на лестницу, он с трудом взошел на второй этаж, то и дело, останавливаясь и переводя дыхание – пристрастие к элю давало о себе знать.

– Сдается мне, хозяйка, мясцо не первой свежести, – заметил Стрелок Нэдли.

– Что вы, что вы, мой господин! – поспешила успокоить клиента

госпожа Делиз. – Товар что ни на есть свежайший, только-только привезенный с южного побережья! А то, что подпорченный, так я вам скидку сделаю, желаете?

Жадная до мозга костей, госпожа Делиз не могла просто отпустить клиента, не вытянув из него хотя бы пару пенсов. Но, больше ее заботила репутация. Ни один клиент, хотя бы раз побывавший в борделе «Две стрелы», не мог сказать, что чем-то остался недоволен – от самого порога и до кровати он окружался такой заботой, которой не окружался и самый долгожданный в семье ребенок. Улыбки, томные взгляды, танцы, музыка, эль и фрукты, все это вываливалось на голову клиента уже с первых шагов. И, весь этот праздник похоти венчала шлюха, сжираемая глазами, словно кусок мяса, в который вот-вот вонзятся чьи-то зубы. Хотя, в этот вечер все было иначе – клиентов оказалось столь много, что не осталось ни одной свободной шлюхи, способной принять ценного гостя.

– Сколько?

– Три пенса, господин.

– Шиллинг.

– Полшиллинга, господин, иначе я разорюсь!

– Десять пенсов, иначе я пойду в другой бордель, по рукам?

Протянув руку, Стрелок Нэдли посмотрел на хозяйку борделя взглядом, не терпящим возражения. Съев собаку на торговле шелком и живым товаром, госпожа Делиз всегда знала, когда нужно уступать.

– По рукам, господин, – ответила она, ударив по шершавой ладони контрабандиста. – Тетушка, поди, приготовь господину комнату.

Посмотрев на племянницу недобрым взглядом, тетушка Мэй скривила лицо и побрела наверх.

– Хозяйка, – сказал Стрелок Нэдли, проводив взглядом старуху. – Не мое это дело, но, экономку надобно гнать взашей.

– Зачем?

– Волком смотрит. Знаю таких людей, отвернись, и тут же получишь нож в спину.

– Да что вы, что вы! – заулыбалась госпожа Делиз. – Чтоб тетушка Мэй, да ножом в спину!? Быстрее Боги спустятся с небес, нежели моя тетушка возьмется за нож.

– Ну-ну, хозяйка, мое дело предупредить.

– Она, господин – добрейшее создание, вот только чем-то всегда недовольна! Ну, не будем о ней, следуйте за мной, господин.

Подобрав полы платья, госпожа Делиз последовала наверх, кряхтя и бурча под нос. Преодолев лестницу, они оказались на втором этаже, в воздухе которого стоял запах порока, сотканный из эля, пота и крови. Казалось, что пороком были отравлены и мухи с тараканами. Сидя на потолке и стенах, мухи предавались разврату, издавая еле уловимое жужжание. Не отставали от них и тараканы. Шныряя под ногами, они нет-нет, да останавливались, дабы внести вклад в продолжение рода. Дойдя до середины коридора, госпожа Делиз толкнула дверь и вошла в темную комнатушку, в которой находились Силас, тетушка Мэй и обнаженная Тармиса, лежавшая на кровати с закрытыми глазами. Глубоко дыша, она то и дело вздрагивала, мотая