Надо отдать ему должное, в погребальных традициях он разбирался как никто иной.
Единственно близким себе по духу Покойник считал молодого антрополога Бену. По роду деятельности тот часто описывал в своих трудах обряды, в том числе и заупокойные, племён, изучением которых занимался. Так они и познакомились, – доктор пришёл с новеньким сборником в руках, горя желанием пожать руку автору. Поначалу Бену сторонился У-ку, который, казалось, был немного не в себе, но потом привык и даже получал удовольствие от общения с ним. Практически не имея общих интересов, они сдружились.
Бену познакомил доктора с оракулом, и вместе они составляли довольно эксцентричную троицу, и любой трактирщик привечал их как родных. После застолья они разгуливали по ночным улицам и громко пели, и вслед им летели пустые бутылки, куриные яйца, луковицы, ненужный хлам и проклятья разбуженных горожан.
Проснувшись поутру больным и разбитым в каком-нибудь незнакомом месте, Бену клятвенно обещал себе, что это больше никогда не повторится, что с сегодняшнего дня он будет вести исключительно здоровый образ жизни, но через какой-то промежуток времени всё повторялось снова.
Оракулу повезло, он никогда не страдал от похмелья.
Однажды во время очередного застолья после нескольких кружек вина подозрительного происхождения в светлую голову У-ку пришла мысль украсить цветами могилу своего бывшего приятеля, погибшего по глупой случайности, – он хотел миской зачерпнуть воды из колодца. Ему помешала луна, которая там плавала, и он попытался ее прогнать.
Результат превзошёл его скромные ожидания…
Иеро согласился составить доктору компанию, и Бену не оставалось ничего другого, как последовать за ними. Ноги его практически не держали, и он списывал это на усталость – в тот день друзья умудрились побывать в десятке трактиров и погребков, везде встречая радушных знакомых. Весь этот извилистый путь им пришлось проделать пешком, ни одна лошадь не согласилась бы их везти.
Доктор знал и подходящее место, где можно было нарвать цветов, – сад жены одного из городских старейшин.
Каменный забор показался Бену непреодолимой преградой, и Иеро пришлось его подсадить. Сад был великолепен даже при скупом свете звёзд. Ровные аллеи, вымощенные гранитом дорожки, фигурно подстриженный кустарник, тщательно спланированный рельеф и роскошные клумбы могли изумить кого угодно. Центром парка был большой фонтан. Прекрасный мраморный юноша опирался на копьё, сжимая в правой руке охотничий кубок, из которого изливалась струя воды.
Внезапно Бену почувствовал острый приступ жажды.
– Ваше здоровье, – пробормотал он, отпивая из фонтана.
В твёрдой уверенности, что перед ним профессор Исторического университета, Бену завёл разговор о насущных проблемах науки. Юноша-охотник с безмолвным равнодушием смотрел на него со своего постамента. Такого внимательного слушателя Бену ещё не приходилось встречать, и с каждой минутой он всё больше воодушевлялся, громогласно возмущаясь скупым финансированием, недальновидностью городского совета и невозможностью целиком посвятить себя любимому делу. Воображаемый профессор с ним соглашался, и Бену сразу проникся к нему симпатией. Плавному течению его ретирады мешала только невесть откуда взявшаяся икота, от которой он никак не мог избавиться.
Иеро расположился под деревом на шелковистой травке и закусывал извлеченным из кармана помятым пирожком с яблоками. Покойник бродил по ухоженным клумбам, выбирая самые лучшие цветы, которые вырывал с корнем. Теперь уже никто не смог бы взглянуть на цветники без слёз, они выглядели так, словно на них паслись овцы. Доктор оценивающе посмотрел на собранный букет, остался доволен результатом и протопал к Иеро через полянку нарциссов.
