Я пожала плечами и открыла бутылку.
– Так вышло. – Сделала глоток, надеясь избавиться от кома в горле. – Чего ты так бесишься, Нейт? Злишься, что у меня своя жизнь и я не осталась сидеть там, где ты меня бросил? Или что мы встретились, хотя не должны были больше встречаться?
– Здесь тебе грозит опасность. – Он перекатывал бутылку в ладонях, игнорируя мой вопрос. – Это не страна, а пороховая бочка.
Я наклонила голову и посмотрела на него:
– Но ты ведь именно поэтому здесь? Чтобы обеспечивать безопасность таких, как я. Разве ты не этим теперь занимаешься? Где ты пропадал три года?
Мускул снова дрогнул.
– Мне нельзя об этом рассказывать. Правила игры не изменились, они стали только строже. – Нейт открыл бутылку и опустошил ее наполовину.
Прошло столько лет, а он так и не научился доверять людям. Наверное, в его мире все осталось прежним, в отличие от моего.
– Ладно. Я так понимаю, ты не собираешься объяснять, что случилось в Нью-Йорке, а я не планирую следовать твоему совету и уезжать из Афганистана. Так что ты все еще делаешь в моей комнате?
– Вообще-то, меня здесь быть не должно.
– Не сомневаюсь. Вряд ли телохранитель Хольта сейчас сидит у него и угощается из мини-бара.
– Я не об этом. – Уголки его губ поползли вверх, но Нейт все-таки сдержал улыбку, и я так и не увидела его роковую ямочку, против которой была совершенно безоружна.
– Ты можешь говорить прямо? Я не понимаю эту вашу армейскую азбуку Морзе. – Я прищурилась. – Ты же еще в армии?
Нам сказали, что нас будет охранять спецназ, но на именной белой полоске на груди Нейта было написано «Грин», а не «Фелан».
Впрочем, не важно, как его теперь звали; он по-прежнему был очень хорош собой. Явно не пропускал ни одной тренировки в спортзале.
Боже, хватит уже.
Почему, ну почему, оказываясь в одном помещении с Натаниэлем Феланом, я будто снова становилась восемнадцатилетней девчонкой?
– Да, я все еще в армии. Но в секретном подразделении, – медленно ответил он и поднял брови. – А телефон, электронная почта, соцсети… они все зачистили.
– Тогда ладно.
Наконец Нейт сказал правду, хоть и не объяснил все от начала до конца, но в сердце затеплилась надежда.
– Так вот почему ты словно испарился, – продолжила я и вспомнила дни и месяцы после его исчезновения, когда сходила с ума. Но в глубине души всегда догадывалась, почему он пропал. Нейт всегда об этом мечтал.
Значит, он исполнил свою мечту, а я еще нет.
Он кивнул.
– А Грин? – Я указала на полоску с именем. – Твой позывной?
– Нет. – Он тоже указал на полоску. – Это для вас, а не для нас. Ты должна называть меня Грином… если я и дальше буду с тобой работать. Я же сказал, меня здесь быть не должно.
Нейт покосился на окно, затем снова посмотрел на меня. Казалось, этот взгляд причинил ему невыносимую боль.
– А где ты должен быть?
Интересно, у него кто-то есть? Тот, у кого есть право знать, добрался ли он до дома? Тот, кто ждет его возвращения? Я ощутила неприятный укол ревности; внутренности завязались в узел.
– В отпуске на Мальдивах. – К его чести, он выглядел немного виноватым.
Я удивленно моргнула.
– Ты собирался на Мальдивы? – Во мне закипело негодование. – А я думала, сезон в октябре.
Неужели наша договоренность совсем ничего для него не значила? Естественно, не значила. Последние три года были тому доказательством.
– Да, собирался, – поморщился Нейт, – но сержант Браун заболел, и я вызвался его подменить.
