— На рыбалку его отправлял. Проветриться. К шлюхам, — Светозар спохватился, хорошо подумал и добавил. — Удваивал физические нагрузки, чтобы дурные мысли в голове не задерживались.
— Ясно, — сказала Дарина. При словах «физические нагрузки» на ум почему-то сразу пришли метла и плац, а не внеплановое посещение борделя.
— С полной выкладкой заставлял бегать, — вспомнил Светозар. — И его, и всех остальных заодно. Чтобы не расслаблялись.
— Ясно, — повторила Дарина, скинула с плеч тяжелую куртку, вернула Светозару и открыла дверь в подъезд.
Ее ждала рутинная работа — подписать, опечатать. И, между делом, продолжить складывать мозаику из осколков личности Гвидона. Мозаику-загадку, которая не желала складываться, смущая взор яблочным огрызком, поцарапанным линолеумом и казенным одеялом.
...То, что Светозар не путался под ногами, не значило, что он исчез.
— Майор Кравец!
— Слушаю вас внимательно, подполковник Ковальский, — отозвалась Дарина, запирая дверь квартиры.
— Вы опечатываете?
— Как видите.
— А ключи у кого будут?
— У меня. Дознаватель принимает меры по обеспечению сохранности имущества подозреваемого. Завтра вызову специалистов, поставят квартиру на сигнализацию. Еще в мои обязанности входит попечение о детях и об иждивенцах подозреваемого. Есть такие?
— Нет. Я же вам говорил — у него никого нет.
— Мало ли. Вдруг вы только что вспомнили.
— Я честно ответил на все вопросы.
— Светозар, — укорила Дарина, спускаясь по лестнице. — Вы же умный волк. Невозможно задать все вопросы. Мы тычемся вслепую. А вы нам не помогаете.
— Я тоже тычусь вслепую, — парировал Светозар. — Мне никто не сказал, в чем его обвиняют — конкретно. Общие слова. Я хочу знать правду. Всю правду. Тогда вы получите мое содействие.
— Неужели? Сначала отпустили, а потом будете способствовать поимке?
Дарина поплотнее запахнула великоватый бушлат, который удалось отжать у экспертов, и замерла в ожидании ответа. Колючий снег обжигал щеки, путался в волосах, вызывал желание чихнуть. Газоны и пешеходные дорожки уже замело. Дарине захотелось перекинуться и побегать по свежему снежному покрывалу, оставляя цепочки следов. Увы и ах, придется ждать отпуска.
— Я должен разобраться, — прервал молчание Светозар. — Обдумать. Решить, чего он заслуживает. Не сгоряча, как это произошло утром. Или я прослежу, чтобы вы взяли его живым, и отправили в камеру, соблюдая все права, или сам пристрелю его при задержании.
— Не много на себя берете? — подняла бровь Дарина.
— В самый раз. Давно так делаю, уже привык. Пойдемте в часть. Выпьем чаю. Если захотите — поужинаете. Из столовой что-нибудь принесут.
Дарина не удержалась, поддразнила:
— Вечер, предложение выпить чаю. Светозар, это похоже на флирт!
Легендарный командир лисогорского ОМОНа поперхнулся холодным воздухом. Отдышался и гневно заявил:
— Майор Кравец! У меня жена и трое детей! Вы мне в дочери годитесь!
— Так уж и в дочери? — уточнила Дарина и все-таки рассмеялась, испортив такую замечательную игру.
Светозар обижался, пока они шли к части. Или не обижался, а выстраивал в уме план разговора. Дарина тоже хорошо подумала и решила, что от разглашения архивного судебного процесса большой беды не будет — часть истории Светозар уже знает, оставшуюся может узнать, приложив определенные усилия. А при подаче фактов на блюдечке выгода намечалась изрядная. Если Светозар сильно захочет, то добудет из-под земли и самого Гвидона, и доказательства, которые понадобятся для дела. Потому что как свои пять пальцев знает местность, оборотней-начальников и оборотней-подчиненных, понимает на кого надо надавить, а кого проще подкупить.
