Светозар поморщился.
— Не будем разыгрывать спектакль, — предложила Дарина. — Он купил воду, сел в машину и был таков — это показания соседа. Накопительных счетов и сберегательной книжки у него нет. Мог ли он носить с собой крупную сумму денег?
— Не знаю.
Дарина почувствовала не раздражение — разочарование. Биться в эту стену головой было бесполезно. Светозар непрошибаем. А еще — некстати, не вовремя — вспомнилось серое одеяло на койке. Расправленное, разглаженное, без единой складочки.
«Не убрал огрызок, но застелил койку? Почему? А! Мог спать, перекинувшись. На полу, возле батареи, линолеум вытерт и когтями исцарапан. Почему он не постелил себе коврик?»
Негослав поправил наушник, прислушался. Быстро встал, коснулся плеча Дарины:
— Если есть еще вопросы — задай. Нет — отнеси диктофон Болеку на расшифровку. Оформи показания. И выдвигайся в квартиру. Ребята там уже закончили, надо опечатать.
Дарина вернулась к теме постоянной любовницы и добилась только раздраженного негодования:
— Я вам уже говорил — нет у него ни любовницы, ни загородного дома!
После ухода Негослава Светозар заметно охамел, но одергивать его пока не имело смысла: авось разозлится, да проговорится.
После оформления протокола допроса они направились в квартиру подозреваемого вдвоем. Светозар увязался следом, а Дарина не спорила. Они вышли из административного здания — в густые сумерки, сдобренные пригоршнями снежной крупы. Дарина поежилась. Ее бушлат уехал в багажнике машины, вместе с Негославом, Феликсом и Романом, помчавшимися проверить сигнал с поста ДПС. Вторая машина куда-то делась — хотелось верить, что к подъезду Гвидона, а не в далекие дали. В довесок к скверной погоде, волки уже переварили негатив от появление спецподразделения и Дарине были оказаны знаки внимания в виде неумело слепленных снежков — сразу ясно, что на этих стриптиз подействовал. Светозара снежки разозлили. Он повернулся к подчиненным и зарычал. Так грозно, что Дарине первой захотелось смыться куда подальше — да, вот, хотя бы в медвежью берлогу. Отсидеться, пока Светозар не подобреет, заодно опросить свидетелей.
Попытка бегства была пресечена. Светозар снял с себя куртку и торжественно закутал Дарину, демонстрируя подчиненным неприкосновенность гостьи. Волки не очень-то испугались и не расстроились — сначала разбежались в разные стороны и тут же собрались у ангара, чтобы обсудить дальнейшие планы.
— Вы только не сердитесь, — избавляясь от клокочущего рыка в горле, проговорил Светозар. — Они вам ничего плохого не сделают. Максимум — напугают. У меня тут все такие. Без приказа не убивают. Ваш командир сказал, что Гвидон хвост из трупов может оставить. Я с ним спорить не стал. Но Гвидон не такой. Ему это не в удовольствие.
Дарина промолчала, ожидая продолжения. Она видела много расстроенных жен, любовниц и родителей, не желавших верить в вину подозреваемых и задержанных. Фраза: «Он не мог это сделать» привычно пропускалась мимо ушей. Истерики, рыдания и крики игнорировались. Светозар отличался тем, что переживал не за родственника, и не выгораживал своего Гвидона — принял факт, и пытался найти смягчающие обстоятельства. Это было разумно.
— Он не агрессивный. Скорее вздернется, чем кого-то порешит. Мне сто раз врачи заключения передавали, что у него суицидальные наклонности.
— И как вы на это реагировали? — заинтересовалась Дарина.
