Удивительное дело, я провела здесь целый учебный год, а никак не смогла привыкнуть к белоснежным стенам и башенкам, на вершинах которых, развевались на ветру, оттененные синим, ярким и таким безоблачным небом, флаги факультетов. Многочисленные балконы, широкие огромные окна аудиторий, отражавшие солнечный свет, горевшие золотом, и главный вход с высокими колоннами перевитыми темной зеленью плюща, просторная терраса, сейчас пустынная и оттого казавшаяся невероятно широкой.
- Прибыли, госпожа! – сказал кучер и принялся разгружать мою многочисленную поклажу. Я со вздохом обернулась к нему, пробежавшись взглядом по чемоданам и коробкам. Сразу же вспомнилась маменька и ее увещевания не столько учиться, сколько присматриваться к подходящим в мужья старшекурсникам. Я же размышляла, куда уберу все, что привезла и что именно оставлю из груды платьев. Мне и носить-то их будет некогда. На территории Академии все учащиеся надевали мантии поверх повседневной одежды и дорогие туалеты здесь были не в большом почете. Знала бы моя маменька, что ее драгоценная доченька возится в оранжерее с редкими растениями в переднике и рукавицах, какие надевает наш личный садовник! Да она бы сошла с ума, если бы увидела меня в простом сером платье и переднике!
Только вот я не спешила делиться сокровенным с леди Грейсток, иначе, опасаюсь, маменька тотчас забрала бы меня из Академии и, уверена, нашла бы для такого благого, по ее мнению, дела, веский повод.
Пока Джон выставлял чемоданы, к нам присоединились еще два экипажа. Остановились почти рядом, и я не сдержала улыбки, заметив герб на одной из карет: хищная птица с цветком розы в когтистых лапах.
- Адель! – прозвучал знакомый голос, и моя улыбка стала еще шире при виде подруги, выбиравшейся из салона кареты.
Юная леди Грейс Бертран выплыла мне на встречу, протягивая тонкие руки. Она была диво как хороша собой и представляла яркий контраст моей собственной внешности: тяжелые волосы цвета золотой пшеницы уложены на макушке со всей строгостью, но завитые локоны, обрамлявшие лицо, придавали шарма ее чертам, тонким и изящным. Большие голубые глаза, маленькие носик, лицо в форме сердечка – Грейс по праву считалась одной из самых привлекательных девушек на нашем курсе. Богатое приданное только добавляло моей подруге этой привлекательности.
- Грейси! – откликнулась я и поспешила к леди Бертран.
Мы обнялись, расцеловали друг друга в щеки, после чего взялись за руки. По стечению обстоятельств, мы с Грейс делили одну комнату в общежитии и при этом оказались закадычными подругами. Поверяли друг другу маленькие, и не очень, тайны и, даже менялись нарядами – узнай об этом моя маменька, пришла бы в ярость.
- Я вижу, ты тоже только приехала! – заметила Грейс. – Как провела лето? – спросила и тут же попеняла мне: - Твои письма были слишком короткими и не настолько подробны, как хотелось бы мне!
- Ты же знаешь, как я не люблю писать! – ответила я. – Да и не о чем было. Моя жизнь этим летом, была, - я хмыкнула, - скучна.
Грейс рассмеялась и подхватила меня под руку.
- Пойдем! – сказала. – Слуги принесут вещи, а мы пока зарегистрируемся у нашей комендантши!
Я с охотой согласилась, и вдвоем мы направились в здание Академии, по пути делясь своими впечатлениями о прошедших каникулах. Я поняла, что в отличие от меня, Грейс отлично провела время. Балы и приемы, танцы и бесконечные кавалеры – все это приводило леди Бертран в полный восторг.
