– Он имеет в виду некромантов, – объяснила Рен, ощущая неприятный привкус во рту. – Некромантов и их рабов… то есть нежить.
– Все верно, – отозвался Хоук, с легким отвращением разглядывая ближайшую лампу-череп. – Нежити не нравится солнечный свет, и мы вынуждены все время прятаться.
– Потому что вас изгнали, – раздраженно заметила Рен. Некроманты не были жертвами. Они совершали ужасные вещи, разоряли могилы. За это другие мастера и решили изгнать их. – Достойное наказание за то, что вы сделали. За то, чем вы, очевидно, занимаетесь и по сей день.
Пусть слова Рен и звучали как обвинение, они относились не только к Хоуку. Но к ней тоже. И неважно, как старательно она пыталась это отрицать.
В этом-то и заключалась суть. Отвергая амбиции отца и планы матери, она отвергала эту магию. Она отвергала ту часть себя, которую не желала признавать.
Разрушением колодца она не только собиралась отказаться от его силы, но и уничтожить его наследие… лишить его возможности пустить корни в настоящем.
Если ей удастся, она сотрет все это с лица земли. Тогда она снова сможет быть Рен Грейвен.
Костоломом. Лучшей валькирией своего поколения.
Непризнанной дочерью наследника Дома Костей.
Хотя теперь это уже не казалось таким притягательным.
Рен хотелось стать новой версией себя. Не зависящей от одобрения отца или от того, изгнали ли ее из Дома Костей или нет.
Она собиралась выбрать свой собственный путь.
Хоук, который стоял впереди, поднял руку и обратился к своему кольцу-усилителю. Из кости вырвался луч призрачного света, собравшийся в форму птицы, которая уселась на вытянутую руку юноши. Ястреб.
Мысль о том, что подобное вообще возможно, буквально разрывала Рен мозг. Призраки не ходили, не стояли и не летали… Они парили. Но ястреб, переступавший с лапки на лапку, расправляющий огромные крылья, завораживал своей пугающей красотой.
Неожиданно Рен почувствовала непреодолимое желание убежать. Эта магия была слишком необычной, слишком странной, но в то же время… Рен не могла отвести глаз.
Хоук сказал что-то еще, и птица, поднявшись в воздух, понеслась по туннелю, пока наконец не скрылась из виду.
Призраки не летают. Этому Рен учили всю ее жизнь, но все потому, что она изучала только человеческих призраков. В Костяном лесу она встречала духов летучих мышей и знала, что теоретически существа, которые летали при жизни, могли делать это и после смерти. Однако духи животных обычно были настолько слабы, что в форме призраков пребывали недолго. Поэтому-то Рен никогда не уделяла им должного внимания. Теперь же увиденное тревожило ее.
– Куда ты послал птицу… то есть призрака? – спросила она.
– Моего фамильяра? – уточнил Хоук. Рен никогда раньше о таком не слышала. Фамильяр-призрак? Как домашний питомец? – Я отправил Когтя на разведку.
Он что, даже дал ему имя? Ну точно, домашний питомец. Пусть Рен все еще относилась к брату с подозрением, отправить ястреба на разведку казалось вполне логичным решением. Хотя весь скептицизм окончательно покинул ее, когда она осознала, что призрак мог преодолевать подобное расстояние. Что он вообще был способен пойти на разведку. То, что осталось от его тела, Хоук теперь носил на пальце. Поэтому ястреб не мог отдаляться от него больше чем на несколько футов.
В темноте было трудно определить, сколько времени прошло, но Хоук точно остановил их отряд спустя несколько часов.
