Туннель стал достаточно просторным, чтобы их шаги отдавались эхом высоко наверху. Призрачные светильники освещали то, что казалось перекрестком, поскольку светящиеся черепа расходились в трех разных направлениях. И прямо здесь на сталагмите сидела птица-призрак.
Судя по всему, Рен слишком таращилась на него, потому что когда ястреб снова воспарил и опустился на руку Хоука, тот обернулся и спросил:
– Хочешь его погладить? Ты же некромант, смертельная инфекция тебе не грозит.
– Что… нет, – в ужасе отпрянула Рен, но таращиться на ястреба не перестала.
Хоук задумчиво кивнул и нежно погладил птицу по макушке. С этим призраком ее брат взаимодействовал совершенно спокойно, в отличие от остальной нежити.
Было полезно узнать, что она не могла заразиться смертельной инфекцией, но это еще не значило, что Рен хотела дотронуться до этого существа… Хотя девушка все же задумалась, каково это. Был ли ястреб холодным как лед, какими, по ее мнению, являлись все призраки? Или она могла почувствовать какую-то текстуру? Жесткие перья под шелковистым пушком? Но нет, речь же шла о призраке. О духе. Перья принадлежали миру живых, его телу.
– Как? – спросила Рен. – Привязанная… Как они могут настолько отдаляться от своих костей? Я полагала, что шипы нужны, чтобы этого избежать. Поэтому ты и вставлял их в железных ревенантов.
– Стержни, – поправил Хоук. – Да, они привязывают духов к телам. Но весь смысл в глифах[2]. В командах, которые они передают. При желании некромант может позволить своему фамильяру преодолевать более длинные расстояния. На железных ревенантах, как на этих светильниках, это не работает.
– А человек может стать фамильяром? – настороженно поинтересовался Лео, разглядывая черепа на стенах.
– Это не фамильяры, нет.
– Из людей они делают факелы, освещающие наш путь, – хмыкнул Джулиан, мотнув подбородком в сторону вызывающих опасения источников света.
– Или солдат, закованных в железные доспехи и призванных развязать войну, – добавила Рен. Джулиан и Рен встретились взглядами и на мгновение будто снова оказались в Проломе… когда наконец позабыли об осторожности. Когда были заодно.
Джулиан первым нарушил магию момента и отвел глаза.
Они снова воздвигли вокруг себя крепости, прочнее, чем когда-либо, с высокими стенами и глубокими канавами. Возможно, даже рвами.
Хоук между тем, нахмурившись, переводил взгляд со своего фамильяра на призрачные факелы и обратно.
– А разве это не то же самое, что запрягать волов в плуг?
– Нет, – ответила Рен. – Мы же говорим о людях, а не о животных.
– А как же слуги? Я видел, как им приказывают. И рабочие, трудящиеся в шахтах.
– Они выполняют приказы за деньги.
– Даже волы за свой труд получают пищу и кров, – добавил Лео.
– Вот именно, – согласилась Рен. – А что перепадает призраку за то, что он освещает твой путь? Что получает ревенант, когда по твоему приказу размахивает мечом? Ничего. Беднягам не дают упокоиться с миром.
– Зато они могут жить вечно.
– Это, – Рен ткнула пальцем в ближайший факел, – не жизнь. Нельзя назвать жизнью существование ради того, чтобы служить другим.
Хоук задумался над ее словами.
– Ученые Дома Некромантов с тобой не согласились бы. Цель каждого некроманта— служить своему Дому как при жизни, так и после смерти.
– Так это черепа некромантов? – спросил Лео, неловко оглядываясь по сторонам.
– Тех, кто низкого ранга. Представители высшей касты занимали более достойные должности, некоторые даже выступали в роли учителей и советников.
