Читать онлайн Вероника Черняховская - Дом перелетных птиц

– Слышала, этот тьягит в кого-то влюблен, – она плавно отвернулась от него, но, не удержавшись, бросила короткий взгляд из-за плеча.

– Этот тьягит был влюблен, – бросил он в ответ. – Серена, я приехал!

Она вздохнула и повернулась к мрачному и насупленному юноше:

– Валь, ты меня продал за десять процентов.

– За четырнадцать, – мрачно усмехнулся этот невыносимый человек.

– Пошли, – вздохнула она.

– Куда? – юноша колко посмотрел на неё.

– Не будешь же ты ночевать в гостинице! За вещами, и поедем ко мне. Правда, ты испугаешься моей однушки, – её перебили пылкие объятия. Когда парень полез целоваться, она с удовлетворением подумала, что он тоже по ней соскучился. И как только почуял, махун рогатый? Серена со смехом сбила с его огненных волос белую кепку с голубой эмблемой раскрытой человеческой ладони: даже тут «Шляд» не отпускал его.

– Мы у тебя недолго пробудем, – юноша, явно не хотел выпускать ее из объятий, нежно, но твердо обхватив ее за талию. Он также предупредительно забрал внушительную дамскую сумку, полную книг, игр и различных проекторов для проведения занятий.

– Почему это? – тут же попыталась отстраниться она, что он предвосхитил, аккуратно прижимая ее сильнее. – Валя, сейчас учебный год! У тебя тоже!

– У тебя два дня, чтобы согласовать с университетом дистанционный формат обучения твоих групп, – ослепительно улыбнулся Валентин Моро, коротко поцеловав ее в губы и решительно направившись к метро.

– Так не делают.

– Ты сделаешь, – заверил её Валентин, проходя вместе с ней через турникет, после проверки соцрейтинга и статуса. Ее не самый прилежный студент в очередной раз что-то решил за них обоих.

– Ты скажешь хотя бы куда мы поедем?! – возмутилась Серена, уже стоя на платформе в ожидании поезда.

– Так ты согласна! – снова широко улыбнулся Валентин: на них уже возмущенно оглядывались мрачные люди, честно отработавшие свой восьмичасовой рабочий день. Она их понимала. Иногда ей тоже хотелось убить Моро, если бы она так сильно его не любила.

– Ты мне оставил выбор? – слегка раздраженно уточнила она, пытаясь безуспешно выпутаться из его рук. Наконец, она безнадежно уперлась ему в грудь, отталкивая. Станция была прямо под Омальским университетом: слишком много ее студентов вокруг.

– Я купил нам билеты до Медиолана на Вране. Оттуда мы на моей машине доедем до Катажа, там заночуем в бабушкиной квартире и с утреца приедем в Джюльбер, – загадочно и с предвкушением посмотрел на нее Валентин.

– Мы едем в Джюльбер?! – ахнула Серена, пытаясь замедлить лихорадочное биение сердца. Неужели он представит ее семье? В те редкие моменты, когда после скандала, она узнала, с кем встречается, Валентин делился немногочисленными воспоминаниями о детстве. Всегда звучало одно магическое слово: Джюльбер. В ее представлении это была некая волшебная цитадель Моро на легендарной планете, где они скрытно жили, пряча Валю от внешних глаз и обучая вести дела.

– Да, – сощурил синие глаза, в которых она видела только свое отражение и ничего кроме, Валентин Моро. – Я месяц уговаривал бабчу не приезжать. Это обычно ее время в Джюльбере. Аргумент появления медуз в Чарном море сработал. Еще на кухню стали часто залезать еноты из парка. Они жрут нашу еду. И да, она так и не оправилась от смерти лебедей. Так что мы будем там одни, – его глаза подернулись дымкой, и он слегка отвернулся от нее, не замечая, как изменилось ее лицо, и на нем на мгновение отразилась глубокая обида.

Он не представит ее семье, потому что стесняется их связи. После трагедии на Стане, Валентин-Лукиан Моро исчез из паука и общественной жизни, но его роли и положения это не меняло. Она остается аспиранткой лаборатории нейропсихологии Омальского университета, а он – наследником Белы Моро и “Шляд”, – бесшумно приехал их поезд, и Валентин, подняв ее на руки, занес в вагон, не обратив внимания на возмущение других пассажиров, рискующих не успеть сесть в автоматический поезд.

***

Джюльбер горел: точечный ракетный удар. В заповеднике в четыреста гектар, спроектированном Леандром Моро, разгорался пожар. На атакующий отряд неслись обезумевшие животные. Из пучин черного дыма выбегали обгоревшие лисы и олени. Некоторые солдаты расстреливали их из жалости, в отличие от людей, которых зачищали по приказу.

Они спешили: приказано успеть закончить предварительную зачистку и убраться до удара по Врану. Спустя почти сто лет он снова состоится.

Юноша отлетел на пару метров. Он с трудом удержался на ногах, однако сразу же повернулся к противнику, понимая, что за следующую секунду решится его жизнь. Наемник наведет на него бластер и выстрелит. Мир взорвется красным.

Интуиция никогда не подводила Валентина: он вогнал свой разряженный бластер в отдернутое забрало шлема до того, как противник успел выстрелить. От крови солдата, которого ударили тяжелым бластером, как молотом, в глазах полыхнуло не красным, лишь немного бордовым.

– Валь, один вопрос. Почему после твоего первого удара он остался на ногах?

– Я сплоховал: нужно больше тренироваться, – быстро ответил по-врански Валентин.

– Вот Валя, молодец, что заставил его задрать забрало. Учитывая дым, нелегкая задача. Кинуть глину из фонтана – творческий подход. Говорил тебе: носи обоймы. Уходим, Бела ждет.

Валентин с благодарностью принял шлем и двинулся за отрядом их корпоративной армии к транспорту. Убитые совсем не мучили его совесть, в отличие от отсутствия текущей возможности защитить Джюльбер. Дом ранен ракетами, лес – пожаром, люди – упрямством. Черный дым заволок белые дома близлежащих деревень. Северный ветер яростно сносил конфедеративный транспорт, мешая одним приземлиться, другим – эвакуироваться. На борту из персонала корпорации «Шляд» были только программист, бизнес-аналитик и внук владельца – Валентин-Лукиан Моро.

Северный ветер ломал остаток леса, стирая память о человеческом присутствии в этих местах. Безумный ветер, заставлявший флигели крутиться в сумасшедшем вальсе. В детстве он любил забираться на башенки Джюльбера, чтобы наблюдать за разрушительной силой северного ветра. Под его страшные завывания было совсем невозможно спать, но лес звучал особенной мелодией, и ветви склонялись к земле вековыми темными тенями, как оркестр, послушный воле дирижера.

Алый пожар за два дня успел смениться черным пепелищем. Большую часть жителей удалось эвакуировать до подхода правительственных войск. Валентин с двумя помощниками лично руководил их эвакуацией в Катаж. Они прекрасно понимали, что направленный силовой удар являлся единственным шансом восставших удержаться.

Они, наконец, взлетели. Штурмовик мотало ветром из стороны в сторону, и пилоты торопились набрать высоту.

– У нас не было связи три дня, подключите меня к пауку.

– Сначала выпей воды, мумия теят, – плотный, даже круглый мужчина в форме без опознавательных знаков кинул ему бутылку.

– Спасибо.

– Мы долетим до Ариэля, оттуда по суше, потом от океана взлет. Ящно?

–Так ест, – Валентин поперхнулся, жадно глотая из бутылки. Действие допинга заканчивалось, и начала накатывать усталость. Он не заметил, как заснул под действием снотворного, заботливо подмешанного в воду начальником службы безопасности «Шляд». Снотворное было самое примитивное: сложные препараты моровскую шкуру не брали, как уже выучили все окружающие.

– Жара махунова, – простонал Моро, обмахиваясь старым листом с приказом Белы. Их колонна растянулась через горный перевал. – Октябрь, плюс сорок, сдохнуть можно.

– Валь, может нужно бросить пить?

– Я уже несколько месяцев без алкоголя. На митингах, демонстрациях, эвакуациях и прочей подрывной деятельности, как-то не до бухла было. Ксандр, отвянь.

– Вообще ты не дурак выпить. Такого чуда, как твой отказ от алкоголя, я явно не увижу, – Ксандр, как порядочный бизнес-аналитик, следующий инструкциям, задраил люк своего транспорта.

– Да брошу я пить! – Валентин перегнулся через бортик и мимо уха что-то просвистело. Как в замедленной съемке, юноша увидел, как пролетела граната. Волосы на голове встали дыбом, он сглотнул, понимая, что, если бы не пригнулся, граната бы снесла некую рыжую башку. – Ни хрена я не брошу пить! – его крик слился с отрывистыми командами Хвелого об обороне.

Он оглох и только рефлекторно упал на пол, понимая, что толку от него немного в таком состоянии. Сверху упал солдат с обожженным лицом. Он что-то надрывно мычал в передатчик. Остановиться на открытом участке они не имели права: нужно было дотянуть до базы отправки. Валь знал, они дойдут, только куда, зачем и насколько правильным было уехать из Конфедерации Врана сейчас, когда всё могло измениться. Он еще не понимал, но уже чувствовал, что все не вполне правильно. Валь рефлекторно ждал защитного Синего пламени: его не было.

– Душа из-за буйного моря,

Солнечный мальчик, что же?

Эта война не твоя, след не твой,

Не свети во тьме, – на пороге развалин старого храма Девы бессвязно бормотал нищий, встряхивая колокольчик. Дул северный ветер: прохожих почти не было. К нему подошла закутанная фигура в респираторе и бросила монетку в его кружку, нищий недоуменно посмотрел на подаяние:

– Зажги свечу за душу, – прошелестел прохожий и, всхлипнув, быстро скрылся за поворотом. Буря усиливалась, нищий поправил дешевую маску на лице, глядя вслед нежданному благодетелю. Его социальный рейтинг неожиданно вырос до уровня обычного гражданина Альянса.

Море успокаивало нервы, когда казалось, что идти дальше некуда, Адиль всегда ездил к морю, только не вранскому. Вранское бушевало и ревело, сметая все на своем пути. Такое же безмозглое, как и обитатели Светлейшей республики, хуже в Альянсе были только аласоцентричные теят. Он предпочитал тихий плеск волн, грохоту штормов. Даже контроль погоды не вполне справлялся с Чарным морем, как он помнил.

Вдруг волны сомкнулись над головой: толща воды нестерпимо надавила на грудь, свет погас, он начал тонуть. Зарождающуюся панику Адиль мгновенно подавил усилием воли и быстро поплыл вверх, туда, где раньше было пятно света. Он вынырнул.

– Господин Ангел, нам неловко нарушать Ваше уединение, – по волнам пошла рябь нарушения виртуальности.

"Если бы Вам было неловко, Вы бы не осмелились меня тревожить. Кто там такой храбрый или, скорее, оборзевший".

Усилием воли он стабилизировал виртуальность вокруг себя, но сигнал извне не унимался, агрессивно ломая его убежище. Дукай нахмурился, следя за быстрым заходом солнца. Слишком быстрым для его виртуальности. Вдруг прямо перед ним поднялась огромная волна, готовая обрушиться. Он лихорадочно нырнул обратно, понимая, что воздуха не хватит. Его потащило ко дну, он забился, отчаянно стараясь отбиться. Последняя искорка разума подсказала, что такая разрушительная мощь в его Архитекторе разума означает активность извне: нашли склеп.

Его вырвало водой, руки бессильно забили по стеклам резервуара, зрение пока не успело восстановиться, но он понял, что крышку подняли. Кто-то подхватил его под подмышки и начал вытягивать провода, отключая от виртуальности. Его куда-то понесли, потом он предпочел отключиться и сосредоточиться на возвращении и знакомстве с телом, показавшимся странно привычным. “Мокрое” подключение было опаснее сухого и применялось, если заплыв в Архитектор разума планировался надолго. В его случае на неопределенный срок. Несмотря на привычку к смене миров, оболочек и эпох, адаптация к телу занимала время. Его точно разбудили не Ястребы, но и не убийцы, иначе, зачем они сейчас запихивают его в восстанавливающую камеру, стимулирующую привыкание к телу.