Дом семи ветров - страница 26

– Нет, просто удача всегда на моей стороне, – самодовольно усмехнулся Кошатник. – Э, ты смотри, сейчас весь «базар» к себе перетащишь – точно проиграешь.

– Это мы ещё посмотрим, кто проиграет…

С лукавым видом Кошатник попыхивал трубочкой.

Василина и Игорь поднялись на террасу. Девушка, окинув взглядом сидящих за столом, сказала строго:

– Время уже к десяти. Допоздна не засиживайтесь.

– Есть, товарищ командир, – двумя пальцами отсалютовал ей Тишенька, не отрываясь от разложенных на столе белых с точечками костяшек.

– Смотрите у меня, – пригрозила Василина. – Особенно – ты, братец. Знаю я тебя: к полуночи разгуляешься, сам спать не будешь и другим не дашь.

Тишенька только рукой на неё махнул.

– Слышал? – нахмурилась Василина. – Отмахивается тут! Вот я тебе деденого снотворного дам – будешь потом ходить, слюни пускать.

Кошатник посмеивался на лавочке.

– И да, Тиш, – вспомнила Василина, проходя мимо стола, – проследи, чтобы деда сам снотворное перед сном выпил. Всё, Вераличка, пойдём, пора спать.

Сначала она попыталась за подмышки поднять девочку со стула, но та начала упираться: схватилась руками за столешницу, да так сильно, что пытаясь её подвинуть, Василина вместе с ней чуть-чуть сдвинула стол. Деревянные ножки тяжело скрипнули по полу. Тишенька отвлёкся от домино и пролепетал:

– Не надо, лучше я её уложу…

– Василька! – подхватил Кошатник. – Оставь девчонку в покое!

Но упрямая Василина их не слушала. Поняв, что просто так снять Вералику со стула не получился, она одной рукой аккуратно отодвинула её рисунки, приговаривая:

– Всё, поздно. Забирай рисунки и пошли спать.

Тем временем на краешек лавочки возле Кошатника присел беспрестанный Игорь, сложил руки на коленях. Тишенька ещё напряжённо наблюдал за сёстрами, а Кошатник, весь в облаке табачного дыма, повернулся к Игорю и предложил:

– Сыграешь с нами?

Игорь мотнул головой, хотел отказаться, но не успел он сказать слово «нет», как Кошатник отвернулся от него. Это террасу огласил резкий вскрик Василины:

– Ай!

Всё внимание мгновенно свелось на неё. Она стояла, вытянув дрожащую руку и непонимающе оглядывала кисть.

– Укусила тебя? – спросил сорвавшийся с места Тишенька.

Он хотел приблизиться к старшей сестре, но в тот же момент младшая сползла со стула на пол и начала биться в истерике, завывая так громко, что у Игоря заложило уши. Кошатник покачал головой, шипяще вздохнул и неуклюже перевесился через подлокотник лавочки к Вералике. Рука, держащая дымящуюся трубочку, лежала на его толстом колене, на полосатой засаленной материи штанов.

– Эй, красавица, – ласково заговорил с внучкой Кошатник, – а ну не реви. Всех кошек распугала. Ну, что это такое?

Тишенька сел на корточки перед распластавшейся на полу сестрой и позвал, проговаривая по слогам:

– Ве-ра-ли-ка! – и заговорил с ней ласково: – Василина не даёт тебе рисовать? У-у-у, какая плохая Василина. Но а ты – зачем её цапнула? Ты же не собака, ну? Вон, даже Грета – собака, а никого же не кусает. А Василине больно. А вот если я тебя укушу – тебе же тоже будет больно? – и тут Тишенька с корточек резко вскочил на четвереньки и начал звонко лаять, как настоящая собака. – Рр-ваф! Р-ваф!

Из темноты его лай подхватила сторожевая, Грета.

Вой Вералики затих. Всё ещё красная, она также поднялась на четвереньки и начала лаять на Тишеньку в ответ. Кошатник над ними забулькал отрывистым, как икота, смешком. Василина засмеялась, когда Тишенька, не поднимаясь с четверенек, погнал Вералику по террасе в дом. Засмеялась, увидев их, и вышедшая из дома Виолетта, когда они, пробегая мимо, чуть не сбили её с ног в дверях.